Выключив компьютер, Виктор подошел к окну и посмотрел на улицу, чувствуя, как на него опять наваливается тоска. И чем он опять занимается? Нет, все обещания зря — не пользоваться своими способностями он просто не может. И нечего переводить их на всякую ерунду вроде этой игрушки. Потешил самолюбие, а толку? А ведь он может многое, очень многое… Так, может, не стоит и сопротивляться? Ведь ему доступны деньги, информация, все, что он только захочет… И даже если за ним следят и в чем–то подозревают — со своими способностями, имея деньги он сможет легко скрыться. Сбежать от всех проблем.

Виктор вернулся к компьютеру, и очень медленно, проверяя все по 10 раз, вошел в систему самого известного в их городе банка, в котором и у него была небольшая сумма. Это было достаточно сложно — но больше всего он опасался оставить какой–нибудь след. Но нет — для всей охранной системы он оставался невидимкой. Просто невероятно.

Чтобы разобраться в системе расчетов банка, выдачи информации и прочем потребовалось довольно много времени — несмотря на образование, свои знания и способности, он все–таки никогда с таким не сталкивался. Но, терпеливо проверяя каждый свой шаг, он, наконец, нашел все нужные ему файлы. Теперь стоило только нажать пару кнопок, и он мог записать на свой счет любую понравившуюся ему сумму, пойти снять ее через банкомат, а потом стереть все следы… Причем так, что никто никогда не догадается о произошедшем. Искушение было велико, очень велико. Но что–то мешало ему перейти эту тонкую грань.

Виктор опять подошел к окну. Улица была пустынна, в темноте ярко сияли звезды. Он смотрел на них, пытаясь понять, как же ему поступать. В конце концов — он не вор. Как не уговаривай себя — то, что он едва не совершил — это самая банальная кража. У него есть свои принципы. И после некоторых поступков разве можно по–прежнему уважать себя? Нет, он и так сможет сам всего добиться. Вик продолжал смотреть на звезды, пока совесть и здравый смысл вели борьбу с демонами его души…

Столица, главный офис компании «Аэда», 21 августа. Марк.

— Это не может быть совпадением, — дождавшись, пока Чижов уйдет, Марк принялся ходить по кабинету. — Но что это может значить?

Генеральный нажал на кнопку громкой связи и кратко бросил:

— Лавирина ко мне. Немедленно.

Марк посмотрел на Генерального — похоже, в отличие от него, тот уже что–то сообразил. Впрочем, лезть сейчас с вопросами не стоило, а стоило поработать мозгами. Причем тут «Химера»? Проект благополучно похоронен месяц назад, вместе со смертью Панского. Потому что, хотя Лавирин и был его заместителем, его одержимости не хватило довести дело до конца. Верней, Лавирин предпочитал делать все по–своему — идти проторенным кем–то путем было не для него. И, кроме того, Сергей Сергеевич был невероятно тщеславен — увидеть свое имя напечатанным рядом с чьим–нибудь хвалебным заявлением для него значило намного больше любых денег. Компания тщательно следила, чтобы те статейки, которые он время от времени помещал в журналы, щедро восхвалялись несколькими прикормленными критиками. Марк подозревал, что, несмотря на все достигнутые успехи, что он в глубине души страдает комплексом неполноценности. А Лавирин, почитав очередные хвалебные оды своей писанине, успокаивался, убеждаясь в своей гениальности, и полностью погружался в работу. Поставив жирный крест на «Химере» и взявшись за разработку «Феникса», Лавирин в очередной раз просто попытался превзойти Панского. Хотя самому Панскому всегда было глубоко наплевать на все соревнования — кроме чистой идеи и ее разработки его никогда ничто особо не интересовало.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Лавирин. Как всегда, он выглядел так, словно его оторвали от любимого занятия ради невозможно скучного дела. В отличии от Панского, всегда тщательно следящего за своей внешностью, он одевался подчеркнуто небрежно и часто приходил на работу небритым. Сейчас он даже не потрудился снять халат, прекрасно понимая, что ему на это ничего не скажут. И был прав — Марку было глубоко все равно, в каком виде он шатается по зданию, да и вне его тоже — в ученых нужно ценить мозги, а не внешний вид и порой идиотские причуды.

— Сергей Сергеевич, — голос Генерального оставался подчеркнуто нейтральным. — Вы помните полученные данные по проекту «Химера»?

— Разумеется… — Лавирин недовольно поджал губы. — Хотя я не могу понять, почему вы сейчас вспомнили этот явно недоработанный и тупиковый проект.

— Разве? — голос Генерального стал тише, а Лавирин мгновенно встрепенулся. Напрягся и Марк — когда Андрей Васильевич говорил таким голосом, это означало неприятности, причем крупные неприятности лично тому, к кому этот тон был обращен, и большинство тех, кто проработал в компании долго, об этом прекрасно знали.

— А теперь скажите, Сергей Сергеевич, существует хоть какая–то вероятность того, что последний эксперимент Панского завершился успехом, причем полным успехом?

Лавирин нервно похрустел пальцами, а потом ответил с явной осторожностью.

— Я бы сказал, что шансов на это очень и очень немного. Но стопроцентной гарантии дать никто не может. В результате последнего эксперимента Панского, как вам известно, огромная часть информации оказалась уничтоженной. Даже сам Панский, пытаясь ее восстановить, то и дело наталкивался на трудности. Но предположить, что эксперимент был удачным — для меня это слишком невероятно…

— Забудь о невероятности и просто предположи, что бы получилось в результате удачного эксперимента. Я знаю, на что рассчитывал Панский и знаю, что ты был с ним не согласен… Итак?

— Панский предполагал, что получится нечто обезличенное… Компьютерный клон, не обладающий сознанием, выполняющий поставленные перед ним задачи… — Лавирин говорил медленно, обдумывая каждое слово. — Но я утверждал, что, используя его метод, никогда не удастся получить именно такой вариант. Все равно полученный клон будет обладать исходной индивидуальностью… Хотя насколько — предсказать невозможно…

Генеральный некоторое время смотрел на него, потом кивнул.

— Подними все данные по проекту «Химера». И оцени их с точки зрения того, что эксперимент удался и подобный компьютерный клон удалось создать. Я жду твой доклад вечером — промедление недопустимо.

— Могу я поинтересоваться, что произошло? — Так же осторожно поинтересовался Лавирин.

— Все вечером — не хочу, чтобы на твои выводы сейчас что–то влияло… А пока иди.

Ученый недовольно нахмурился и вышел, а Андрей Васильевич опять нажал кнопку громкой связи.

— Чижова ко мне.

Марк молчал. Он сообразил, к чему клонит Генеральный, но идея в голове не укладывалась. Если проект завершился успехом, если созданное существо сохранило индивидуальность… Память… Тогда оно наверняка бы захотело отомстить. Им всем — и первым именно Панскому.

— Но с чего такой вывод? — Марк осмелился на вопрос, понимая, что ответ Главного послужит своеобразным индикатором — в том числе и степени доверия к нему лично.