– Она станет чемпионкой мира по теннису, – говорит Би. – В своем клубе она уже лучшая в своей возрастной категории.

– Какая молодец!

– Она любит динозавров и книги о мозге. А еще она вегетарианка, и от этого одна морока.

– Да, понимаю, – сочувственно вздыхаю я. – С моей подругой Кейтлин приключилась такая напасть.

– Какая напасть?

– Вегетарианство.

Би смеется. И смех у нее невозможно заразительный. Она нравится мне все больше.

Вот в чем проблема знакомств в интернете: никто не может услышать твой смех или увидеть мечтательный взгляд.

Я наблюдаю, как Би листает фотографии Джейми, и думаю про себя: пусть я ничего не смыслю в сайтах знакомств, но мужчину я для нее найду.

Я достаю блокнот – как раз вчера купила новый.

Первый пункт я уже записала: «Привести в порядок холл». Утром я рассказала о своем плане Марте, и она невероятно обрадовалась, стала предлагать варианты цветовых сочетаний. Я знаю, что в большом городе все по-другому, но не могу отделаться от мысли, что этому дому не помешала бы дружеская атмосфера.

Записываю второй пункт: «Найти Би мужчину».

– Смотрите, седовласый актер ответил!

Я улыбаюсь и набираю ответ.

– Миссис Коттон, да вы профи! – восклицает Би.

Я тянусь к клавиатуре, но Би убирает мою руку.

– Пусть помаринуется!

– Это все глупости для молодежи! – закатив глаза, отвечаю я.

В пятницу днем я сажусь за бабушкин компьютер и скачиваю рабочие документы. «B&L Индивидуальный консалтинг». «Ценовая стратегия». «Исследование рынка». «Логистика».

Я устраиваюсь поудобнее: править ничего не буду, просто пробегусь по тому, что уже есть. Несколько часов пролетают незаметно. В пять собрание Деревенского Дозора, и чтобы не опоздать, я достаю из сарая велосипед и мчу по Нижней улице.

Я уже стою я дверях зала собраний, когда вдруг осознаю, что понятия не имею, что это вообще за Деревенский Дозор. Блюстители правопорядка? Борцы с преступностью?

Эта разношерстная компания либо супергерои под идеальным прикрытием, либо криминал здесь ни при чем. Вот сидит Роланд – не в меру активный волонтер-поисковик; Бетси во всем розовом – помада, шарф и кюлоты; доктор Новак гораздо более грузный, чем я его помню, но это точно он – когда мне было девять, он зашивал мне коленку и однажды вытащил сушеную горошину из уха Карлы.

Рядом с доктором сидит хрупкая, будто собранная из прутиков, женщина-птичка. Далее усатый мужчина, очевидно, Базиль, и измученная молодая женщина – на рукаве ее джемпера след детской отрыжки.

– О, черт, – говорит она, проследив за моим взглядом. – Я же хотела переодеться.

– Лина, – представляюсь я и протягиваю ей руку.

– Кейтлин.

Ей давно уже пора подкрасить отросшие корни волос. На подбородке – клякса зубной пасты. Воплощение измученной матери. Зачем, черт возьми, она пришла на это собрание, вместо того чтобы немного поспать, например?

– А я Пенелопа.

Птичка протягивает руку, словно королева на поцелуй – тыльной стороной вверх. Я ограничиваюсь аккуратным рукопожатием.

Бетси при виде меня вздрагивает, но все же натягивает улыбку. Запоздалую и неискреннюю.

– Здравствуй, Лина. Я боялась, ты не придешь.

– Разве я могла пропустить собрание Дозора? Даже табличку на дверь захватила.

– Еще местечко найдется? – слышу я из дверей.

– Ой, какие люди! – по-настоящему радостно восклицает Бетси. – Не думала, что ты сегодня заглянешь, Джексон!

Подняв глаза, я тут же заливаюсь краской. В клуб входит Джексон в спортивном джемпере и видавшей виды кепке. Как вспомню, что за вид у меня был при нашей последней встрече – взмокшее пугало в слезах, – тут же хочется уползти обратно в Лондон.

Я пытаюсь поймать его взгляд, но ему не до этого: его обступили старушки, а Базиль протягивает ему чашку с чаем. Мне вот чай не предложили, и это, наверное, не очень хороший знак…

– Раз уж Лина наконец-то пришла, давайте начнем, – объявляет Бетси.

Вообще-то не я пришла последней! Я сдерживаю волну праведного возмущения – все равно меня никто не услышит, все слишком увлечены болтовней с Джексоном.

– Рассаживаемся!

Без содрогания не взглянешь, как старички, прошаркав к стульям, прицеливаются и осторожно сгибают колени, пока наконец не плюхаются на свое место.

– Это стул Джексона! – останавливает меня Роланд.

– Джексон, не возражаешь… – Я замерла около стула.

– Да ради бога. – Он дружелюбно машет великаньей рукой.

– Нет! – возмущается Роланд, как только я опускаюсь на сиденье. – Здесь сидит Джексон!

Тот усмехается.

– Роланд, да я не против!

– Но тебе же нравится это место! – упрямится Роланд.

– Сегодня Лина может на нем посидеть.

– Какой благородный юноша, – громко шепчет Пенелопа на ухо Бетси.

– Да-да. И так великодушно простил инцидент с собакой… – отвечает Бетси, складывая руки на коленях.

Я стискиваю зубы и выпрямляюсь на стуле.

– Есть мысль! Давайте все поменяемся местами? Сменим точку зрения, так сказать, – внезапно предлагаю я. – Вы будете поражены, насколько это изменит происходящее.

Они смотрят на меня с непониманием. Все, кроме Джексона: тот из последних сил сдерживает смех.

– Я буду сидеть здесь! – решительно заявляет Базиль. – Я не хочу менять свою точку зрения, благодарю покорно. Мне нравится здесь.

– Да, но…

– Дорогая моя, ты хотя бы представляешь, каких усилий мне стоило усесться на этот стул? – негодует Роланд.

– Я могу вам помочь…

– Мое место ближе всего к уборной, – добавляет Базиль.

– Да уж, – вставляет Пенелопа. – Если Базилю кой-куда нужно, лучше у него на пути не стоять.