Значит, Ариша все правильно расслышал. А джек-пот – это никакая не аллегория. Вот уж дедуля удивится, что кто-то на самом деле выигрывает в лотерею! Он сам очень азартный человек, но только за карточным столом. Каждый раз, когда я покупала какую-нибудь лотерейку, Ариша мне назидательно говорил, что выиграть по лотерейному билету машину – все равно что по железнодорожному – поезд.

Нечаева вдохновенно рассказывала, на что Славик уже успел потратиться для нее. После неудачной поездки в Испанию Алинка оказалась вдруг на острове блаженства в своем родном городе. Везет же некоторым!

– Все ясно, ты с удовольствием помогаешь Славику тратить выигрыш, – вставила я в образовавшуюся паузу.

– Не завидуй!

– Даже и не думала! МММ выглядит иначе.

– Кто? – не поняла Нечаева.

– Мужчина моей мечты.

Возникла небольшая пауза, после которой Алинка сказала:

– Точно, будет МММ. Я это запомню.

– Алина, не забудь переслать мне письмо от тети Лены, – напомнила я.

– Да, сейчас, уже отсылаю.

Я приняла е-мейл и стала грузить в компьютер прикрепленный файл. Это было не какое-то наспех написанное письмецо, а едва ли не целый роман на сто с лишним страниц. Но, прочитав несколько первых строк, я ощутила нечто вроде разочарования. Тетя Лена, кажется, что-то перепутала и прислала мне повесть Марии Довгаль под названием «Одинокие женщины». Или это Алинка переслала мне что-то не то? С нее станется. От скуки я стала читать дальше и незаметно для себя втянулась, даже забыла, что сегодня вечером у меня по расписанию бассейн.

Повествование было лишено каких-либо художественных изысков, но сюжет оказался захватывающим. Уже к концу первой главы я догадалась, что все действующие лица мне хорошо знакомы. Более того, в Лере Кузнецовой я узнала себя.

«Анжела вернулась из школы со своей одноклассницей Лерой Кузнецовой, у которой недавно погибли родители. Всякий раз, когда я смотрю на эту девочку, я узнаю в ней себя. После того как моего мужа зверски убили за несчастную сотню рублей, я тоже резко изменилась. Раньше была жизнерадостной хохотушкой, а потом замкнулась в себе. В результате моя дочь стала расти сама по себе, как сорная трава. Впрочем, я не права, Анжела – это культурное растение, а точнее, красивый садовый цветок, который растет без должного ухода». – После этих строк у меня уже не осталось никаких сомнений, что тетя Лена прислала мне свою автобиографическую повесть, в которой изменила все имена и фамилии. Я стала Лерой, а Алина – Анжелой.

Перечитав последние строки, я поняла, что они на самом деле отражают сущность моей подруги. Она, несомненно, роза. Как только за Алиной перестают ухаживать, она сразу сникает, начинает вянуть, но стоит ее полить, подкормить, подрезать пожелтевшие листья, она тут же оживает. Теперь за ней ухаживает, в прямом и переносном смысле этого слова, скалолаз Слава. Голос у Алины уже не тот, по дороге из аэропорта. Тогда он был тусклым, а сейчас стал бархатистым. Наверняка и выглядит Алина сейчас комильфо.

Немного поразмышляв, я вновь обратилась к тексту.

«Меня не могло не удивлять, что такие разные по характеру и темпераменту девочки дружат уже столько лет. Наверное, все дело в том, что разноименные заряды притягиваются. Да, несомненно, дело именно в физике! Ее законы распространяются и на нас. Иначе никак нельзя объяснить, что в моей жизни появилась Нонна. Эта экзальтированная нимфоманка первая назвала меня своей подругой, а ведь у нас с ней не было ничего общего. Ничего! Мы встретились с ней случайно и могли больше никогда не увидеться, но вышло так, как вышло.

До получки оставалось больше недели, а у меня кончились деньги. Анжелка нашла мою заначку и без спроса потратила ее на кино, пирожное и лимонад. А может, на пиво и сигареты? Во всяком случае, дочь сказала, что ходила с Лерой в кинотеатр, а перед началом фильма немножко посидела в кафе. Я смотрела в пустой потрепанный кошелек и думала, как протянуть до получки. Решение пришло внезапно, и я тут же приступила к его выполнению, чтобы не передумать.

Я сняла серьги, которые мне достались от мамы, почистила их нашатырным спиртом и отнесла в ломбард. Мне дали за них меньше, чем я рассчитывала, но зато теперь я могла наполнить холодильник. После получки я отправилась выкупать свои серьги, но мне сказали, что они уже проданы. Это меня взбесило. Я ворвалась в кабинет директора и стала требовать объяснений. Он смотрел на меня совершенно отстраненным взором и молчал, а потом неожиданно встал, подошел ко мне и полез целоваться. Я растерялась от такой вопиющей наглости, и он почувствовал свою силу. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы в кабинет не вошла какая-то женщина. Директор ломбарда моментально отлетел от меня и сел обратно за свой стол. Оказалось, что это его супруга. Чувствовалось, что подобные сцены ей были не в новинку. Она не стала устраивать скандала, лишь отпустила в адрес мужа несколько язвительных замечаний, а он начал оправдываться:

– Нонночка, ты все неправильно поняла. Тебе все показалось...

Я уже хотела уйти, но заметила у нее в ушах мои серьги. Меня взяла такая злость!..

Из ломбарда мы вышли с Нонной подружками. Нет, сережки она мне не вернула, но заставила мужа заплатить мне за них столько, что я могла купить себе в ювелирном магазине целый гарнитур, правда, не антикварный, и еще что-нибудь в придачу. С тех пор Нонна стала частым гостем в нашем доме. Анжелка тянулась к ней, как к солнцу, а я ревновала. Именно Нонна научила мою дочь краситься и носить каблуки.

– Я из своей Кристины сделала королеву красоты, и из тебя сделаю, – пообещала она Анжеле, и дочь стала совершенно отбиваться от рук.

Нонна внушила ей, что надо похудеть, и Анжела начала терзать себя различными диетами, а вскоре и вовсе перестала есть. Мне пришлось вести ее к врачу и лечить от анорексии. После этого я и вовсе стала злейшим врагом собственной дочери. Единственная, кто положительно влиял на Анжелу, была Лера. Она никогда ей открыто не возражала, а просто смотрела на нее своими чистыми, бездонными глазищами, и Анжела сразу же начинала меняться. Но однажды я подслушала, как Лерочка все-таки подала свой тоненький голос. Она сказала Анжелке, что та не понимает своего счастья, ведь ее мама жива и всегда рядом. Эта тихая фраза возымела действие намного большее, чем все мои назидательные речи. Дочь стала ближе ко мне и даже отстранилась от Нонны. Впрочем, та сама виновата. Обещала, что уговорит свою Кристину взять Анжелу на фотосессию, но так и не выполнила своего обещания. Оно и понятно, Кристина уже взрослая, ей восемнадцать, она выиграла конкурс красоты, стала мисс Очарование-95, у нее совсем другая жизнь – фотографы, интервью, мальчики, наконец. А моя Анжела только в седьмом классе, хоть и выглядит несколько старше»...

Я хорошо помнила тот разговор. Меня на самом деле сильно задело за живое то, как Алинка разговаривала со своей матерью – она либо огрызалась, либо врубала музыку на полную мощь, либо надевала наушники, чтобы ничего не слышать. Если бы моя мама была жива, я внимала бы каждому ее слову. Так я и сказала Алинке, но вовсе не ради поучения, просто сорвалось с языка. Оказывается, Нечаева меня услышала. Это было приятной неожиданностью. Лично мне казалось, что Алина никогда не прислушивалась ко мне, а всегда поступала по собственному усмотрению.