– Послать Матрёну за калачами? Или вам более хочется шоколада или чего другого?

– Не стоит, Иван. Я не хочу ещё одну ночь кружиться волчком.

Крепкий терпкий чай был тут же подан. Алексею было приятно проявить немного ленности. Он очень редко позволял себе такие вечера, считая их лишними для капитана, более того, доживающего уже третий десяток. Ежели не нужно никуда торопиться, ежели ничей визит покоя не потревожит – почему бы и не остаться в кровати?

Алексей внимательно наблюдал за опускающимся солнцем, стоя на балконе. Апрельские вечера Москвы ему нравились во сто крат больше столичных. В них было больше тепла, и ветер приятно охлаждал горячие головы, не простужая их. Наваждение, явившееся накануне, теперь казалось действительным сном, мимолётным, пустым…

– Я никогда не бывала в Москве.

Алексей одним рывком обернулся к спальне. Анна вновь стояла перед ним.

– Ты страшно бледен, – она заботливо положила холодную мокрую ладонь ему на лоб. – Жара нет, ты здоров.

– По твоей милости, – офицер скинул её руку. – Подумай, что люди станут говорить…

– По моей милости?! – Анна не могла сдержать смеха. – А что же я, с позволения вашего, сделала?

– Зачем я тебе нужен? Бестелесный дух, как вестник сумасшествия. Тем и виновна, что явилась ко мне, – Алексей вошёл в комнату, закрывая балконные двери.

– Виновна… Во всём виновна, один лишь ты безгрешен и душой кристален. Лишь на тебе не лежит вины ни за одно слово, ни за…

– Зачем я тебе нужен?!

В один прыжок Алексей очутился у Анны и силой прижал её к стене, звериной хваткой удерживая её руки. Со стороны могло казаться, что ничтожные секунды отделяют его от желания разорвать девушку в клочья. В его глазах плясали яростные огоньки, на скулах желваки заходили строже военных маршей.

– Я спросил, зачем нужен тебе?! Отвечай!

Анна смело и насмешливо посмотрела ему в глаза.

– Я твоё наказание.

– Мне хватает и самого себя с избытком. Откуда такая смелость, Анна Михайловна?

– Благодаря тебе, мне нечего терять. И убери руки, – девушка с лёгкостью освободилась из его хватки, отталкивая мужчину в сторону. – Я тебе не театральная девка.

– Немного поздно о целомудрии задумываетесь.

Алексей не успел даже усмехнуться, как и хотел, сразу же получая неслабую оплеуху, болезненно отдавшуюся в зубы. Он подвигал челюстью и со злостью посмотрел на Анну, такую же рассерженную. Казалось, сейчас они оба готовы сцепиться друг с другом и бороться до самого конца, пока кто-то один не сдастся. Офицер занёс руку, и она остановилась у самой шеи девушки.

– Ну, давай же, – Анна невозмутимо кивнула, – чего остановился?

Алексей разъярённо сжимал губы, но не решался снова прикоснуться. Анна недовольно закатила глаза и взялась за его запястье, прижимая распахнутую ладонь к собственной шее. Офицер заметно стушевался.

– Что же вы не душите? – она повела бровью. – Какой же ты ничтожный человек…

– Я не стану тебя трогать, – Алексей попытался убрать руку, но Анна крепко её держала. – Перестань надо мной измываться. Отвратительное ребячество.

– Не всегда отвечаешь своим желаниям? – девушка пробежалась взглядом по его лицу. – Давно ли так? Как жаль, я этот момент упустила…

– Анна… – Алексей устало закрыл глаза.

Он отпустил шею девушки, только её рука ослабила хватку. Ему так хотелось вернуться в прошлое и остаться в Москве, чтобы никогда не поехать в Петербург, никогда не встретить Анну и никогда не испытывать столь сильных страданий, постепенно вытягивающих и так не богатую душу. Алексей медленно приблизил девушку к себе, желая просто оказаться рядом и забыть, насколько далеки они стали с его лёгкой руки. Он прижался губами к её губам, но не решился целовать. Что-то жутко сжимало сердце и заслоняло дыхание, не давая чувствам выйти наружу.

– Я не могу… Не могу…

Офицер открыл глаза. Анны перед ним уже не было, как и во всей комнате. Он был один.

Вот только была ли в этом радость?

Пятничный вечер располагал лишь к удовольствиям и бесцельному своему проведению. Алексей и Василий были не из тех, кто привык спорить с жизнью, а потому и в этот майский предвыходной день направлялись по делам, если быть точнее – на культурное мероприятие. Если же ещё точнее – пить водку и играть в карты.

Любимое игорное место располагалось в доме бывшего сослуживца Алексея, поручика далеко за четыре десятка лет. Он носил пышные усы, как только они начали расти на моложавом лице, постоянно коптил воздух всем, чем только мог, всегда держал дома водку и старый коньяк, беспрестанно предлагая его гостям, откровенно говоря, побаивающимся употреблять что-то настолько старое, и радушно принимал гостей, любящих проиграть пару тысяч или исполнить экий-нибудь трюк, если деньги на кону не стояли.

– Алексей Иванович, дорогой ты мой человек!

К графу вразвалочку подошёл знакомый поручик, держащий в зубах сигарету набок. Алексей по-приятельски обнял хозяина, похлопав руками по его спине, и окинул быстрым взглядом известную игровую комнату. Четверо молодых людей уже, видно, не первый час сидели за столом: кто-то опрокидывал одну рюмку водки за другой, кто-то виртуозно тасовал карты, кто-то дымил и весело болтал с соседом. Завидев Алексея, игроки встретили его громкими возгласами и приветствиями.

– Добрый вечер, – Алексей пожал руки каждому из мужчин по очереди.

– Теперь добрый, Алексей Иванович, – офицер с густыми чёрными усами повёл раскрасневшимся носом. – Ты к нам побеседовать али на штосс?

– Смотря, что сможете мне предложить, Дмитрий Сергеевич. Здравствуйте, Павел Александрович. Готовитесь вновь отдать мне все сбережения?

Павел Александрович поднял голову и ухмыльнулся. Вечным противником Алексея был ещё совсем молодой прапорщик, ровесник Василия, не желающий проходить службу далее не то от лености, не то от собственной нескладности характера. Он был хорош собой, как и полагается аристократу, а потому нахален и самоуверен. Алексея он, конечно, раздражал, в частности, своим сходством с ним самим.

– Любая радость конечна, Алексей Иванович, – он вскинул голову выше. – Ты бы выпил для смелости, знаешь ведь, я человек азартный.

– Вот же язва, – Алексей усмехнулся. – Вась, по рюмочке?

– А давай, – Василий звякнул графином и наполнил водкой две рюмки. – Будь здоров.

– Твоё здоровье.

Конечно, выпита была далеко не одна рюмка, но это принесло лишь дополнительное веселье. От партий "на интерес" игроки быстро перешли на настоящие схватки, где на кону стояли уже деньги. На этом этапе играть отказался Василий, презирающий любой азарт, а уж тем более тот, в котором замешаны деньги.