придумали летающую машину из железа и шелку, а твой враг, у которого ты хотел похитить план клада…

– Молчи, собака! – взвизгнул яростно бонза. – Еще одно слово, и ты погибнешь от моего ножа!

– И откажешься от планов? – храбро рассмеялся Верлов.

– Взять их! – заревел бонза. – Вяжите этих собак!

В минуту Верлов и молодая девушка были связаны по рукам и ногам.

– Говори: где твоя машина?! – со скрежетом зубов стал допрашивать бонза.

«Теперь уже добежала!» – подумал Верлов. И громко добавил:

– Как я могу идти, когда у меня связаны ноги?

Этот ответ показался Лиу-Пин-Юнгу основательным, и он тотчас же приказал развязать ноги пленным.

– Показывай!

Подняв с земли почти бесчувственную девушку, два китайца взяли ее под мышки и повели рядом с Верловым.

И только тут бонза вспомнил про своего нового неожиданного врага.

– Га! – воскликнул он, подскакивая к Верлову. – А кто предупредил вас об опасности? Где эта маленькая девчонка, выдавшая нас?!

Верлов сделал удивленное лицо.

– Девчонка? – спросил он. – С нами не было никакой девчонки!

– Не было маленькой китайской девчонки? Она обогнала нас по дороге и исчезла потом неизвестно куда! Ты врешь, собака!

Верлов пожал плечами.

– Не понимаю, про что ты говоришь, – проговорил он, артистически разыгрывая комедию. – Я сам с пригорка увидел вас и бросился бежать…

– Но твой носильщик видел, как она подошла к вам! – воскликнул бонза.

– А-а! Ты вот про кого! – улыбнулся Верлов. – Мы случайно познакомились с этой девушкой в селении и дали ей немного денег за то, что она проводила нас до магазина. Она сначала не хотела, так как ей нужно было спешить в поле на работу к отцу. Правда, недавно она обогнала нас, поздоровалась и сообщила, что спешит к отцу, но тотчас же убежала.

– И ты не врешь? – подозрительно спросил бонза.

– Спроси носильщика. Она сказала нам лишь два слова.

Лиу-Пин-Юнг вызвал носильщика.

Но бедный малый ничего не слыхал.

Он подтвердил, что китаянка действительно пробежала мимо, сказав лишь два-три слова, кажется, приветствия.

Эти доводы и показания подействовали на бонзу, и тень недоверия сбежала с его лица.

– Ну, чего стали? Поворачивайтесь! – закричал он, спохватившись, что за разговорами непроизвольно потерял четверть часа.

Пленники и конвой медленно двинулись вперед.

Верлов напряженно всматривался в даль, думая свою тревожную думу.

И вдруг крик радости вырвался из его уст.

Верстах в двух впереди гордо поднимался над гаолянным полем воздушный корабль, работая всеми своими крыльями и винтами.

Взглянув по тому направлению, по которому смотрел Верлов, Лиу-Пин-Юнг задрожал от бешенства.

– А-а! Так вот зачем ты стрелял! – прохрипел он, зеленея. – Ну, погоди же! Я наслажусь вашей кровью! А эту машину я догоню, я знаю, куда она полетит!

Он с ненавистью взглядывал то на пленников, то вперед на улетавшего врага, бормоча проклятия и страшные обещания.

А воздушный корабль забирался все выше и выше.

Надежда закрадывалась в сердце молодой девушки.

– Ведь они спасут нас? Спасут? – шептала она.

– Конечно, спасут! – подбодрял ее Верлов, хотя на сердце у него и не было в том твердой уверенности. – Смотрите, смотрите: сигнальный флаг выбросили! Они заметили нас!

Остальные китайцы тоже заметили диковинный предмет, несшийся теперь высоко по воздуху, вне сферы ружейного огня.

В первую минуту они бросились было врассыпную, помертвев от страха, но голос Лиу-Пин-Юнга остановил и ободрил их.

– Разве я не говорил вам, что чудовище не опасно для нас, так как я уже прочитал заклятие! Трусы, подлые собаки! – заорал он.

Но, несмотря на это, сердце его трусливо билось.

Да и было чего бояться.

Быстро пролетев двухверстное расстояние, воздушный корабль остановился неподвижно над головами отряда и медленно стал спускаться.

– Стреляйте! Стреляйте скорее в чудовище! – заорал бонза вне себя от страха.

Несколько ружей, дрожа в руках, поднялось было вверх, но в эту секунду раздался отчаянный свист сирены, в воздухе что-то ухнуло, и недалеко от отряда со страшным громом, взметая землю и камни, разорвалась брошенная сверху торпеда.

Невзвидя света от страха, китайцы бросились с отчаянным воем врассыпную, стараясь укрыться в гаоляне, чтобы поскорее удрать от страшного чудовища.

«Что они, с ума сошли, что ли! Ведь этак они и нас прикокошат!» – с тревогой подумал Верлов.

Лиу-Пин-Юнг, растерянный и дрожащий, стоял словно приколдованный на месте, не зная, что предпринять и на что решиться.

А страшное чудовище спускалось все ниже и ниже.

Бонза понял, что теперь настала его гибель.

И вдруг отчаянная мысль пронеслась у него в мозгу.

– Они не убьют меня одного! – решил он. – Или я уведу моих пленных в село, где опасность исчезнет, или погибну вместе с ними!

Он выхватил длинный нож и подскочил к молодой девушке.

Схватив ее левой рукой за плечо, он приставил острие ножа к ее шее, чуть ниже черепа, с расчетом вонзить ей страшное оружие в мозжечок.

У Верлова захватило дух и подкосились ноги.

– Вперед! К селению! – крикнул ему бонза. – И кричи своим друзьям, что я заколю ее тотчас же, лишь только они захотят сделать мне зло!

Воздушный корабль стоял над их головами саженях в двадцати.

Надежда вспыхнула в сердце Верлова.

Зная, что Лиу-Пин-Юнг ничего не понимает по-русски, он кивнул в знак согласия головой, приложил ладони к губам и изо всей силы закричал:

– Ради бога осторожнее! Он убьет ее при малейшей попытке освобождения с вашей стороны! Не спускайте с него ружей и следите за мной!

Через секунду на корабле взвился сигнал: «поняли».

– Вперед к селению! – крикнул бонза.

Держа одной рукой Веру за плечо и не отнимая острия ножа от ее шеи, бонза пошел по гаоляну, подталкивая девушку и зорко наблюдая то за Верловым, шедшим рядом с ней, то за крылатым врагом.

Обдумывая свое положение, Верлов шел вперед, в свою очередь зорко наблюдая врага.

Лиу-Пин-Юнгу приходилось очень трудно.

Ему приходилось разделять свое внимание на три стороны и, кроме того, взглядывать себе под ноги, чтобы не споткнуться о какую-нибудь кочку.

Между тем в голове Верлова созрел отчаянный план.

Несмотря на то, что руки его были связаны, он решил во что бы то ни стало спасти свою возлюбленную ценою собственной жизни.

– Лишь только я подниму левую руку, падайте быстро на землю, только не по прямому направлению, а в сторону. Потом вскакивайте на ноги и бегите, куда глаза глядят! – проговорил он.

– Молчи, собака! – оборвал его бонза.

Верлов умолк.

Шествие за пленниками понемногу утомляло старика, тем более что обе его руки должны были все время оставаться в напряженном состоянии.

Внимание Лиу-Пин-Юнга постепенно слабело, хотя он и крепился