Еремил заторможенно кивнул, показывая, что слышит слова учителя, однако, реагировать на них как-то еще или тем паче формулировать вопросы парень был не в силах. Он признательно кивнул, сгреб с коврика сумку и вышел из зала. Тайса же решительно хлопнула в ладоши, призывая аудиторию к порядку, и объявила:

– Теперь стоит прислушаться к колоколу. – Будто дождавшись ее команды, по просторам АПП разнеслось долгое «бо-о-о-мм!» – Занимаем места и начинаем занятие.

Пит, то и дело зыркавший на грозного демона под личиной мирного человеческого парня, вздохнул с облегчением, когда за Еремилом закрылась дверь. Сирен чуть ли не на цыпочках прокрался к своему коврику и осторожно сел. Занимался, правда, из рук вон плохо, то и дело косился на дверь и вздрагивал. Наверное, боялся, что грозный демон вернется, распахнет пасть и откусит ему голову. Еремил возвращаться на урок и что-то откусывать не спешил.

Извертелся и Машьелис. Пусть и не от избыточного участия, скорее, парню было жуть до чего интересно, с чего это вдруг Еремил обернулся полудемоном. Но инстинкт самосохранения уберег дракончика от неуместных вопросов на занятии. В отличие от Еремила сильфида Тайса такого любопытства точно не поняла бы.

Со звоном колокола, возвестившем о завершении занятий, Машьелис схватил друзей за руки и потянул за собой к преподавательнице, громко окликая готовую исчезнуть из поля зрения сильфиду:

– Мастер Тайса! Можно обратиться?

Другие студенты, куда больше заинтересовавшиеся преображением Надалика, чем переговорами с сильфидой, задерживаться в помещении не стали. Всем хотелось заловить Еремила до начала следующей пары и подкинуть внезапному демону хоть парочку вопросов.

Тайса полуобернулась, дожидаясь Янкину тройку, и чуть приподняла темную тонкую бровь, обозначая если не готовность ответить, то хотя бы согласие выслушать вопрос.

– Скажите, мастер, а можно ли провести дополнительную проверку шэ-даром на напарника для нашей тройки?

Вот теперь сильфида повернулась к Машьелису целиком, и на ее вечно спокойном и одновременно прохладно-доброжелательном лице проскользнул намек на интерес.

– В правилах академии подобный запрет не оговаривается, – отмерла наконец Тайса, всесторонне обдумав как вопрос, так и ответ. – У вас чисто теоретический интерес, о Либеларо, или имеется конкретный кандидат?

– Не теоретический, имеется, – подтвердил дракончик очень-очень серьезно, сопроводив слова вежливым полупоклоном в лучших придворных традициях. – Стефаль Лаэрон.

– И чем же вызвано желание получить его в напарники? Хотите выезжать во время занятий и исполнения пророчеств на горбу отличника-старшекурсника? – нахмурилась сильфида, за ее плечами затрепетал призрак крыльев.

Янка почему-то вдруг подумала, что Тайса лишь играет в подозрительность и ничего плохого про нее и ее напарников не думает, просто хочет досконально разобраться в мотивах. Девушка уже поняла, почему Машьелис заговорил о Стефале. Она бы, наверное, и сама об этом попросила, если бы сообразила, как это сделать, и задумалась о такой возможности. Дракончик же не думал и не сомневался, он взял и сделал. То есть он спросил про Стефаля, а теперь вдруг дернул Янку за руку и практически потребовал:

– Ян, объясни!

– Стефалю плохо. Он все еще считает себя во всем виноватым из-за бросившего академию напарника и все пытается делать один. Мы еще на первом курсе подружились и считаем, что это неправильно. Поэтому и подумали… Если бы шэ-дар указал ему на нас, было бы здорово. На других-то курсах уже все успели сработаться, а мы только начинаем, никаких миссий еще не было. Вдруг шар включит к нам в команду Стефа? – Янка говорила торопливо, не очень складно, но от чистого сердца, то теребя юбку, то дергая себя за косу.

– Вы понимаете, что ваша группа, если в нее войдет Стефаль, еще до начала следующего семестра окажется в числе подвластных жребию? – уточнила Тайса. – Вам уже завтра, коль сегодня шэ-дар соединит вас лучами выбора, может выпасть право блюсти пророчество!

– Вот здорово, – не испугался, а обрадовался Машьелис.

Хаг сдержанно кивнул, зато Янке как-то вдруг стало немножко не по себе. Но девушка вспомнила все, что слышала о пророчествах и жеребьевке, и робко заметила:

– Но ведь непосильный жребий никогда не выпадет?

– Не выпадет. Но порой на таких дорогах идти приходится по самой грани. Хорошо ли вы подумали, прежде чем просить о новом, старшем члене группы?

Троица переглянулась. Машьелис выглядел серьезным и азартным одновременно, весь его вид буквально кричал: «Давайте же попробуем! Жуть до чего интересно, и пускай будет не только интересно, а и по-настоящему жутко!» Янка вспоминала боль в зеленых глазах друга и очень хотела если не убрать, то хотя бы смягчить ее. Хаг просто понимал: так надо. В итоге второкурсники ответили учителю решительным согласием.

– В таком случае попросите вашего товарища подойти сегодня к четырем часам в зал медитаций. Я призову шэ-дар, – резюмировала Тайса с полуулыбкой. И непонятно было, смеется она над детишками или над ситуацией, или над самой собой, опытной и мудрой, которой решение, предложенное ими, до сих пор не приходило в голову.

На лекцию по существам, созданиям и сущностям, которая значилась в расписании второй по счету, троица явилась чуть ли не самой последней. Хорошо еще, в другой корпус добираться не пришлось. Компания всего лишь спустилась на этаж ниже, в кабинет, расположенный в том же коридоре, что и аудитория расоведения.

Любительница слухов Тита, увидев в припозднившихся однокурсниках благодарную аудиторию, подсела к троице и тихо зашептала, забавно выпучив голубенькие глазки:

– Ой, ребята, матушка-то да и отец у Еремила из людей, ни о каких демонах он не знал, не ведал, всегда себя человеком считал, ни о чем ином и не помышлял, а оно вот как обернулось! У матери теперь небось дознаваться правды будет!..

Сам объект сплетен – Надалик, переодетый в новый комплект формы – сидел за столом, склонив голову, и листал какую-то толстую книгу в черном переплете. Пальцы студента не то массировали голову, не то пытались выдрать из светлой шевелюры клок волос. Еремил нервничал настолько явственно, что добрая Таата то и дело беспокойно вздрагивала да сочувственно вздыхала. Ей совершенно не нравилось состояние напарника. Она пристроилась рядом и что-то лопотала. Остальные, узнав главное, предпочли не нагнетать обстановку и пока сделать вид, что ничего экстраординарного не случилось. Демон? И что? Мало ли кто в академии учится? И из этих тоже студенты встречаются, всей разницы, что наш – полукровка и о себе всего не знал. Так полукровок в АПП тоже вдосталь и опасных чистокровок – тоже. Ничего, все относительно мирно уживаются. А о себе Еремил скоро все узнает, никуда не денется, узнает и другим расскажет.

Один Цицелир все никак не мог уняться и бухтел, бухтел что-то про свою психологическую травму и порванную рубашку. Наконец это надоело даже терпеливому и миролюбивому, а для гоблина так и вообще супермегамиролюбивому старосте. Кайрай подошел к сирену и пронзительно пропищал: