– Он уже прошёлся по всему, чему только можно.

Вдруг кто-то изумлённо спросил:

– А для чего он теперь несет камень?

– Правда, Слабачок, ты снова хочешь что-то построить?

– Он хочет построить себе второй домик! – злорадно улыбаясь, произнёс толстый муравей.

– Неправда! Слабачок хочет построить, что-то большее, чтобы полезно было для всех!

– Я хочу построить башню-обелиск – смотровую вышку-столб.

– Ого!

– Ха-ха-ха! Глупый муравьишка! Разве ты не знаешь, что прежде чем что-то делать, то надо знать для чего!

– Ха-ха! Умные-преумные муравьи, разве вы не знаете, что прежде чем высмеивать кого-либо за незнание, надо сначала узнать, чего этот кто-либо не знает. – ответил Слабачок ударом назидания.

– Да и так видно.

– Правильно, видно, что вы не знаете ещё и того, что высмеивать – это нехорошо.

– О, у него хватает сил бороться не только с весом камня, но и с прыгающими на него со всех сторон насмешками!

– Он делает, потому что это ему делать хочется.

– Да, а не потому, что знает, для чего так делает! – прокричал злой и насмешливый язык.

– Да, для своего желания и делает.

– А его желание взамен даёт ему силы!

– И порождает его дела!

– А появившиеся на свет дела усиливают и увеличивают его желание!

– Да, чем больше делает, тем больше хочется ему сделать ещё!

– Да, не было бы желания, не было бы и его дел!

– Неважно, что было первым: муравьиха-мать, потом яйца или яйца, а потом муравьиха-мать!

– Да. И ещё ему хочется сделать, чтобы доказать себе, что он может это сделать.

– Притом, что он может то, чего не может никто…

– Каждый сможет побывать на высоте и увидеть дальше и увидеть больше! – прервал болтовню всех Слабачок.

– Да любой из нас может залезть на любое дерево, любой высоты и оттуда увидеть всё, что захочет. – с пренебрежительным видом возразил один из муравьёв.

– И кто лазил? – молчание. – Чем выше, тем ветки не тоньше, а ветер не сильнее? А что дают разглядеть листья? Вот-вот упадёшь. Норовят съесть и жуки, и птицы! А никто не падал, не разбивался? – нападал Слабачок.

– Падали, падали!

– И не один!

– И разбивались!

– И поедались!

– И не разглядеть – и листва, и шатает-болтает!

– А на твоей башне ветер будет слабее? – спросил кто-то и захихикал.

– Да?! И птиц, и жуков не будет? – выкрикнули с усмешкой.

Но Слабачок не стал говорить о пустом.

– Больше видишь – больше знаешь.

– А зачем больше знать?

– Вы так мало знаете, что даже не знаете, зачем надо знать. Наверное, не знаете вы совсем ничего, ибо, если бы вы хоть что-нибудь знали, то вы бы хотя бы понимали, что знать нужно! И чем больше, тем лучше! Иэх! – молчание. – Знать нужно больше, чтобы больше уметь делать!

– Может, и для этого.

– Для этого!

– Правильно!

– Знать нужно больше, – продолжал Слабачок, – чтобы что-то уметь делать так, как никто никогда это что-то так ещё не делал, и чтобы создавать такое, чего ещё никто ничего такого не создавал.

– Ух, ты! – произнес кто-то восторженно, не поняв ни единого словечка, но подумав, что Слабачок сказал что-то такое же весомое, как и его камень.

– И чтоб меньше друг с дружкой драться, – поддержал Слабачка кто-то из самых щупленьких.

– И меньше проказничать! – поддакнула одна из муравьинок.

– Или вообще не проказничать!

– В том числе, – поддержал Слабачок.

– А откуда ты знаешь?

– А кто тебе это сказал? – не унимались наиболее вредные.

– Не всех и не всему обязательно учить. Некоторые могут понимать, – поддержали Слабачка понимающие.

– А мы что, не понимаем, да?

– Честно?

– Конечно! – согласились с лжедобродушием вредные.

– Вот и проявите честность и сами себе ответьте.

Никто не ответил или кто-то ответил, но только сам себе и про себя.

Тут в разговор вмешались подошедшие большие муравьи. И, наверное, самые главные. (А земля продолжала вздрагивать и проминаться, а гром греметь.)

– Эк, наш Слабачок с силами природы обходится. – отметил один из них, ёжась и вздрагивая от каждого содрогания земли и громыхания.

– Да, прям, играючись. – проговорил другой, очень задумчиво глядя внутрь себя.

– А ведь Слабачок прав. Чем с большей высоты мы и на самих себя, и внутрь себя будем смотреть, тем больше о самих себе мы будем знать.

– Слабачок говорил, но не об этом.

– Да, он прав, но не в этом.

– В этом прав не он.

– Ну, это не важно.

– Причем больше будем знать о каждом.

– Да: кто где.

– Кто работает лучше…

– А кто хуже.

– И кто не работает.

– Во-во. Кто там под какими кустиками прячется или спит, или на небо глядит.

– Или надсмехается над теми, кто не спит и кому на небо некогда смотреть – кто трудится!

– Да, причем и за тех, кто надсмехается.

– У, трутни!

– Правильно.

– А ещё, не только мы будем знать, что и кто вокруг нас, но и те, кто вокруг нас, узнают о нас.

– Да, по крайней мере, что мы такие есть и есть там, где есть это то, что назовётся «вышка – башня».

– Да!

– Да!

– Дерзай, Слабачок!

– Сделай то, что делаешь!

И так Слабачок шел-громыхал, и у него хватало сил и слушать, и разговаривать-доказывать, ну, и камень нести.

Идея-польза. Один для всех

– А куда это он идёт? – продолжали не униматься ротозеи.

– Не видишь, на самый высокий холмик.

– А кто ему позволил?

– Он решил сам.

– А почему не спросил нас – свой муравьерод? – кричали одни из толпы.

– А почему он должен кого-то спрашивать и тем более вас? – спрашивали в ответ другие из тех, кто спрашивал.

– Чтобы знать, что не будет никому плохо.

– Но тогда ведь хотя бы одному может же быть плохо.

– Если плохо меньшинству, то тогда пусть.