А Слабачок всё поднимал и поднимал камни на самый верх столба, а тот рос и рос всё выше и выше.

Конечно, и такие были, кому хотелось со Слабачком, а точнее на Слабачке по башне попутешествовать. Поползут такие вверх по башне за Слабачком, потом на его камень перепрыгнут и сидят, радуются, видя, как Слабачок их, как на лифте, вверх поднимает.

Пока ещё было не очень высоко, Слабачок часто камень вместе с этими «зайцами» переворачивал и укладывал. И эти «зайцы» часто под камнем в проёме оказывались. Приходилось Слабачку, крики их услышав, рискуя даже жизнью, двигать и приподнимать уже уложенный камень, чтобы этих проказников из-под них вытащить.

А были и такие, кто, попав под такой укладываемый камень, думали, что сами через какую-нибудь дырочку вылезут. Вылезти пытались, да застревали и задними лапками на ветру болтались. Вот и такие уже изо всех сил кричали, Слабачка призывали. И таких Слабачок за лапки хватал, на себя вниз тянул и из капкана так и вытаскивал. А сам при этом сам с камня сорваться в любую минуту рисковал.

А потом уже сама высота страшила негодников всё больше и больше и, наконец, они уже сами обнаруживали себя на его камне и кричали-умоляли, чтобы Слабачок их не поднимал выше. И Слабачок добрый, вид делал сначала, что сердится очень, а потом говорил, что сидят они пусть на том уровне высоты, где запросили помощи, и ждут его – Слабачка возвращения свыше.

А спускаясь, Слабачок подбирал всех таких горе-путешественников, за свою спинку им уцепиться разрешая. И так, целые гроздья муравьишек на его спинке сидели, держась ещё и друг за дружку, и изо всех сил стараясь не сорваться в бездонный низ.

А когда Слабачок сходил с башни на землю, муравьишки с его спинки соскакивали. Одни начинали от радости прыгать, кричать, скакать и петь песни. А вот были случаи, когда, начав смеяться, иные так смеяться и не переставали. А некоторые, закричав страшным криком, бежали туда, куда глядели их переполненные ужасом глаза, и их либо больше никто не видел, либо они возвращались, дрожащие, но разумные, через несколько дней.

Игра в кидалки-попадалки

Вдруг все вокруг ротозеи заметили, что что-то изменилось в том, что делал Слабачок. Не возносит он больше камни, а приносит к башне и складывает рядышком.

– А что теперь ты затеял, Слабачок?

– Он ещё одну башню строить будет! Целый лес башен!

– Нет! Просто, если я так буду ходить туда-сюда вверх-вниз, то и жизни не хватит мне до неба добраться, а вам дождаться.

– И что же?

– Каким образом?

– Не закидывать же в самом деле ты их собрался?

– В самом деле – собрался!

– Нуууууу! – только и пронёсся гул.

Но даже самые насмешливые не посмели насмешничать, зная, что сказанное свершится.

Целую гигантскую груду гигантских камней нанёс Слабачок.

– Никто со мной в камешки поиграться не хочет?

– Это в э-эти-то?

– Нет, Слабачок, давай уж сам!

– Один!

– Не хотите, как хотите.

– Это он ещё издевается!

– А не хотите под камнями полежать, тогда разбегайтесь во все стороны и подальше.

– Смотрите, своих товарищей разгоняет!

– Не разгоняет, а спасает!

Подлез Слабачок через подкоп под одну из глыб и поднялся с ней по тому же подкопу. Вдруг он с глыбой взял, да и подпрыгнул! Но все увидели только, что глыба сама подскочила и упала. Упала и снова задвигалась! Это Слабачка не раздавила вся её неимоверно погибельная тяжесть! Выдержал Слабачок «прыжок» глыбы!

А теперь взял Слабачок и бросил перед собой эту глыбу вдаль. Улетела глыба, как ядро пушки гигантской в лес дремучий. Даже деревья попадали. Тогда взял Слабачок и бросил вторую глыбу.

Заревел кто-то в лесу. Затрещали кусты. Приближается рёв. Появился медведь разгневанный.

– Кто тут камнями в меня кидается? Ты лиса?

– Что ты, Топтыжничек?

И скрылась лиса бегом в лесу в страхе.

– А, так это вы, зайцы, все разом хулиганите?!

– Был бы ты, Топтыжник, умнее, понял бы, что ни лиса, ни мы не можем такими глыбами играться.

– Дерзить мне, медведю, вздумали?! А ну, говорите немедленно, кто тут посмел глыбы по лесу раскидывать, мой, медведя, покой рушить?

– А вон у муравьёв спроси?

– Что, издеваться?! Сейчас все разом моим ужином сделаетесь!

– Ой, что ты!

– Топтыжич, да что ты!

– Сам посмотри!

– Вон муравейник, к нему подойди, и там порасспрашивай!

И бросились зайчишки врассыпную подальше от места гиблого.

– Да мне муравьёв сроду разглядеть невозможно было. А вижу я тут башню великую и глыб, даже мне непосильных, груду. Вот бы узнать, кто их сюда накидал. Кто с работой для не одного медведя справился?

Видит вдруг мишка Топтыжка, как одна из глыб задвигалась, да как возьмет и взлетит вверх. Не в лес куда-нибудь, а в облака прямо направилась.

Испугался косолапый, что глыба назад вот-вот воротится, упадёт на него и расплющит его. Поэтому долго его глазищи от этого неба оторваться не могли. Но, сколько ни ждал он, вверх глядючи, а глыбы падающей, назад ворочающейся, так и не дождался. Тогда стал Топтыжкин муравья искать, на которого кивали ему. «Эх, посмеялись надо мной! Хотя, сам видел, что не видел, отчего глыба со свистом к облакам воспарила», – горько думал мишка, но проверить слова зайчиков-побегайчиков не спешил отказываться.

– Эй, ты здесь, муравьишка, который тут так глыбками этими ворочает?

– А кроме меня ты тут ещё кого-нибудь видишь? – не смолчал Слабачок.

– Я и тебя-то не вижу. А!.. Вот, вот, кажется, соринка движется, – проговорил косолапый, к земле морду склонивший.

– Так вот, кого еле видишь, тот ими, глыбками и играется! – твёрдо и вызывающе заявил Слабачок.

– Даже такая милюзга и та издевается! Говори, а не дерзи! – рычит мишка. – А не то наступлю-затопчу и будет так, что тебя, как и не было.

А Слабачок слегка подбросил глыбу, а та тут же около Топтыжкина и упала, землю содрогнула, подскочить косолапого заставила. Чуть-чуть бы ещё и расплющился бы мишка.

А тут и камень с облаков вернулся, да как ударится, да как рассыплется и как разлетится во все стороны!

– Ууууууу! – задрожал косолапый и в лес побежал не оглядываясь.

Прогнал Слабачок косолапого, но не мог он радоваться. Не упал камень на башню. Промахнулся Слабачок. А снова лезть, никакой жизни не хватит башню с облаками свести.