— Примерно. То есть, что бы мы не сделали, мы не будем за это отвечать.

— Ну не совсем. Хотя, в целом, именно так.

— И к чему это ты? — странные разговоры для свидания. Хотя я от секса с Лукиным особенно не балдею. Лучше послушать очередную байку.

— А к тому, что если ты хочешь зарабатывать действительно хорошие деньги, ты должна понять. Они делаются вовсе не сервисом и улыбками.

— А чем?

— Интересно?

— Ну, я тоже хочу когда-нибудь купить себе Мерседес. Или хотя бы даже Жигули.

— Тогда запомни правило первое — все клиенты — бараны. И стричь их надо, не думая о совести.

— Совсем?

— А они о тебе подумали? — непонятно, почему они должны были обо мне подумать. Однако есть и правда один гадкий украинец, который должен был обо мне подумать, а не подумал. Сволочь.

— Чего молчишь. Все так делают. Я тебя не трогал, давал осмотреться. Но все рано или поздно должны узнать, как делать деньги в Инкорсе.

— Ну, я тоже не ребенок. Вижу что маклеры иногда накидывают тысячу-другую сверху комиссии. Ты об этом?

— Это тоже хорошо. Но мелко. Агентству это не интересно. Агентству интересно, чтобы ты у клиента оттяпала тысяч десять. Тогда можешь быть уверена, что тебя будут защищать и оберегать.

— Не поняла

— Что ты не поняла? С таких денег та получишь половину. Половину, а не жалкие двадцать-тридцать процентов.

— Да как я могу их оттяпать? — уперлась я.

— А вот тут тебе просто надо делать то, чего тебе скажу я. Ты уже говорила со своей Ириной о покупателях?

— Нет, — непонимающе ответила я.

— И не надо. Судя по твоим рассказам, там живет придавленная жизнью одинокая баба с распущенной доченькой. А это прямо наш клиент.

— И что дальше? — я обозлилась, потому что начала понимать, к чему он клонит. Хочет кинуть одинокую бабу, только потому, что она не сможет достойно защититься.

— Ты ничего ей не говоришь. То есть, говоришь, но о том, что по квартире почти не звонят, что она плохая. Что мы ее переоценили. И так до, скажем, конца ноября. Потом говоришь, что позвонили покупатели, которые смотрели квартиру в самом начале, и предложили сорок штук.

— Сколько?! Сорок? Она же ушла за пятьдесят пять!

— Вот именно. Ты обещаешь продавить покупателя, на сколько сможешь. Клянешься подобрать квартиру не за тридцать пять, а за тридцать, или даже меньше. И через пару дней обрадуешь ее что взяла аванс за сорок пять. Дальше быстренько ищем квартиру, чтобы успеть все до нового года. Ни к чему нам продления договоров аванса, надо уложиться в имеющиеся сроки.

— Но на сделке? Они же все узнают!

— На сделке мы их сажаем в разные комнаты, носим туда-сюда документы, к нотариусу водим поочередно.

— А как мы им это объясним?

— Теснотой. И тем, что наши клиенты не хотят суеты. Хотят общаться только с нами. Они встретятся на подписании самого договора, но там будем присутствовать мы и пресечем все разговоры о цене.

— Но в договоре купли-продажи она все равно будет указана! — взмолилась я. Какой кошмар он предлагает. Неужели так делаются их деньги?

— А вот и нет. Квартиру ты только что приватизировала. Продать ее за полную цену Ирина не может, так как попадет на налоги. Значит в договоре будет стоять заниженная цена. Примерно двадцать пять тысяч. После регистрации договоров мы изымаем все документы Инкорса у обеих сторон договора. Без возврата договоров аванса и услуг мы им договор купли-продажи не выдаем. И все. Даже если они выяснят, что куда-то по дороге потерялись десять штук, никто ничего доказать не сможет.

— Они меня убьют.

— Так, не нервничай. Не ты первая, не ты последняя. Схема отработана до мелочей. Обычно клиенты узнают о цене на акте приема-передачи. Поэтому мы его составляем и подписываем заранее. Но если же все-таки факты вскрываются, то сначала клиенты едут скандалить.

— Именно.

— Ну и что? Что в этом страшного. После подписания последнего акта тебе дадут двух-трехнедельный отпуск. Ты уедешь, а Ирина примчится к нам. Ко мне. А я скажу, что ее покупатели врут.

— Но они же выплатили все пятьдесят пять тысяч!

— А их обманули их риэлтеры.

— Как это?

— Так. Это не мы взяли десять штук. Это риэлтеры с другой стороны взяли десять штук.

— Но…

— Что но? Уже ничего невозможно доказать! Никогда! Ирина бросится умолять покупателей помочь ей вывести нас, Инкорсовцев на чистую воду. Но покупателю просто нужна квартираю Ему тоже без разницы, кто там кого кинул. И ему меньше всего нужен судебный процесс. Наоборот, покупатели упрутся и скажут, что раз так, раз она хочет судиться, то они подтвердят, что квартира куплена за сорок пять. И даже вообще за двадцать пять, как и написано в договоре. А она, Ирина пытается мошенническим путем развести их на дополнительные деньги.

— Тупик… — пробормотала я. Вот это схема. Концы в воду и все.

— Именно. И так выходит на практике. Весь этот страшный скандал к твоему возвращению из отпуска окончен, если вообще будет. И ты с доходом в пять тысяч, да еще плюс комиссионные идешь и спокойно трудишься дальше.

— Да… Как подло… — я отстранилась от него. Неужели я на это соглашусь?

— Неужели ты думаешь, что я на это соглашусь?

— Уверен. Сейчас я отвезу тебя домой, ты поспишь, подумаешь и согласишься.

— А если нет?

— Тогда это будет твой последний договор в моем отделе.

— Ты меня уволишь? И ты так спокойно об этом говоришь? — захлебнулась возмущением я.

— Дело не во мне. Это политика фирмы. У всех фирм своя политика. Кто-то работает честно, как пионер-герой и живет, как инженер после перестройки. Кто-то всучает народонаселению бесполезные сертификаты по три тысячи за штуку. А у нас в Инкорсе делают так. И если ты не хочешь, то ты найдешь себе другое агентство.

— И другого мужчину? — посмотрела я в его спокойные наглые глаза.

— Детка, ты мне очень нравишься. И нам хорошо вместе. Но конечно если ты уйдешь, я плакать не стану. И я ведь тебе ничего не обещал.

— Это точно. — Вот фрукт. И что мне делать? Ну не могу же я и в самом деле потерять работу. Неизвестно, оценит ли мой подвиг Ирина, а вот в банке у меня висит долг, который я не делала, но за который у меня отберут мой дом. Весь целиком. А у Ирины мы отщипнем только кусочек. И я попробую свести ее потери к минимуму. Например, найду хорошую недорогую квартиру.

— Я согласна, — улыбнулась я. Да, согласна, но спать с этим козлом больше не хочу. Такой при случае не то, что плече не подставит — сам еще подтолкнет в пропасть, если ему посулят за это лишние сто долларов.