— Да будет так.

— Но я не об этом начинала разговор. То зло, какое я чувствую, не связано с простыми понятиями — «оружие», «сражение», «победа». Оно словно вышло из предначальных эпох. Я не знаю, что это. Колдовской амулет небывалой силы, живое ли существо, наделенное чародейскими возможностями сверх всякой меры…

— Простите, миледи Бейона, — вмешался Квартул. — Как вы это чувствуете?

Леди-канцлер досадливо поморщилась:

— Не всё ли равно?

— Еще раз прошу прощения, но я, скромный выученик Соль-Эльринской Храмовой Школы, не ощущаю ничего. А под завязку заряженный талисман я способен почуять с очень большого расстояния. Не сотню лиг, конечно, но всё-таки…

— Значит, это не амулет… Я же не лезу в твои методы, жрец. Какое же тебе дело до моих?

— Вы хотите сказать, что пользуетесь Силой? — ошарашенно выговорил молодой озерник.

— И не вижу в том ничего зазорного, — отрезала дригорянка. — Обычаи моего края не запрещают женщинам ворожить, если Сущий наделил их такой способностью.

— Но как можно пользоваться магией, не пройдя смиряющего дух и плоть обучения в Школе?

— Довольно, Квартул. — Валлана вся эта канитель уже основательно утомила. — У нас смерды говорят: в чужую деревню со своей музыкой не ходят. Если уж холопам это ясно…

— Дикая, варварская страна, — пробурчал под нос чародей.

— Могу заверить тебя, миледи, что ничего не скрыл и не утаил. Никто из нас не видел ничего необычного. Кроме как разве…

— Что?

— Так, безделица. Человек пытался помочь остроухим спастись. Начинаю вслед за тобой думать — что-то недоброе творится в наших землях.

— Ему удалось?

— Да нет. Червю и смерть под землей. Ни один не ушел.

— Хвала Сущему Вовне. Что ж, барон Берсан, благодарю тебя за беседу. — Бейона поднялась. — Нам пора.

Вслед за ней вскочили на ноги Брицелл и Лабон с Квартулом. Валлан помедлил, но тоже встал.

— Да, капитан Брицелл! — Петельщик словно невзначай вспомнил. — Нам удалось кое-что узнать о судьбе твоего предшественника. Помнишь еще Эвана?

Озерник скосил глаза в сторону спутницы. Она молчала, выжидающе глядя на Валлана.

— Помнится, его отряд пропал в конце березозола, не так ли, барон? — Брицелл сделал вид, что с трудом вспоминает события полугодовой давности.

— Да. Они устроили засаду остроухим из дружины ярла Мак Кехты.

— Того самого?

— Не знаю, того ли. Кто помнит ярла Мак Кехту? А вот его кровожадная шлюха многим запомнилась.

— Что там было дальше, барон? — поторопила Бейона. — Не тяни с рассказом, нам пора в обратный путь.

— Эвану удалось рассеять косоглазых тварей, но, преследуя трусливо разбегавшихся врагов, он попал на прииск Красная Лошадь.

— Дурацкое название.

— Да уж, глупее не придумаешь. Но на том прииске с дурацким названием отряд Эвана был вырезав подчистую. Не ушел никто.

— Ясно. — Леди-канцлер кивнула. — Я передам твои слова королю. Пойдем, Брицелл. До встречи, барон.

Она круто развернулась и пошла к лошадям. Капитан егерей задержался ненадолго. Лишь для того, чтобы спросить:

— Кто убил Эвана и его людей?

— Толпа взбунтовавшихся старателей.

— Не может быть! Эван — пригорянин. Они рождаются с мечами. Ты видел его в деле?

— Нет, но слыхал много любопытного. Говорят, нашла коса на камень. На каждого пригорянина есть другой пригорянин. Посноровистее. Был один такой и на Красной Лошади. Но ты на него не в обиде, я думаю?

Брицелл зыркнул исподлобья:

— Переправишься через Ауд Мор, старайся в тал Ихэрен не углубляться. Неспокойно там.

— Спасибо, капитан. Я запомню.

— Не за что. Прощай, капитан.

Небольшая кавалькада, подняв коней с места в галоп, умчалась на Юг, в сторону Фан-Белла.

От Восходного кряжа набежали грязные, как затертое исподнее белье, облака. Пошел мелкий, больше похожий на садящийся туман дождь. Первый раз в Ард'э'Клуэне за последние три луны.

Трегетройм, королевский замок, яблочник, день семнадцатый, после полудня

Солнечные лучи, пронзая украшавшие окна троновой залы витражи, цветными бликами ложились на пол.

Отзвуки только что прозвучавших слов короля еще гуляли гулким эхом по пустым, затянутым паутиной закоулкам. Немногочисленные допущенные к дневной аудиенции веселинского посла придворные молчали, обдумывая сказанное.

Витгольд, в предчувствии очередного приступа, потирал правый бок ладонью, стараясь скрывать движение широкой полой коричневой мантии, расшитой языками пламени. Взгляд его в сотый раз пробегал по гобеленам. Искусные мастера изобразили картины из жизни Трегетренского королевства от самой войны Обретения. Долгая история, великие предки, подвиги и свершения.

Вот сцена поклонения спустившемуся с небес Огню. Вышивальщик погрешил чуть-чуть против истины, изобразив баронов в доспехах и благообразных жрецов на фоне храма с алтарем. Кольчуги в то время были лишь у тех воинов, которые содрали их с поверженных остроухих. То же можно сказать о мечах и копьях. И никаких баронов и жрецов. Племенные вожди и шаманы — это более правдоподобно.

На другом гобелене служители Огня Небесного обрушивали потоки пламени на головы сидов, мчащихся к строю пехотинцев-копейщиков. Снова неправда. Перворожденные изображены клыкастыми чудовищами, а их кони отталкиваются от земли когтистыми лапами, наподобие петушиных. Плевать. Не так уж это и важно. Гораздо важнее белоснежная длань Сущего Вовне, или Отца Огня, простертая в отеческом благословении над трегетренским строем. А трегетренским ли? Ведь в те далекие годы не было еще королевств. Не было даже Приозерной империи.

Дальше несколько гобеленов, посвященных междоусобным войнам людей Севера. Тут и ард'э'клуэнские колесницы, опрокинутые баронским ополчением в отрогах Железных гор. Давняя битва. Кровопролитная и славная. Войском Трегетрена командовал дед нынешнего короля — Видрельт Третий Победитель. Именно тогда левобережная Восточная марка была присоединена к королевству. Имя Видрельта помнят в народе и поминают на молебнах в храмах Небесного Огня. Никто только не помнит, что следующую кампанию он самым бездарным образом проиграл, отдав арданам все земли между Железными горами и Ауд Мором. Сейчас это тал Ихэрен — вотчина Витека Железный Кулак. Слухи, доходившие до Витгольда, свидетельствовали о крупной размолвке между Витеком и покойным Экхардом. Свежекоронованный Хардвар… тьфу ты, привычка… конечно, Экхард Второй прислал грамоты, желая заручиться союзом с Трегетреном или, на худой конец, не допустить поддержки южным соседом мятежного талуна. Само собой, Витгольд не преминул заверить молодого короля в своей самой искренней дружбе, что не помешало ему тайно послать барона Гебера — белая медвежья лапа на золотом поле с червленым кантом — для переговоров с Витеком. Грешно не воспользоваться возможностью исправить дедовскую ошибку и вернуть богатые земли родному королевству. На случай если Железный Кулак согласится принести вассальную присягу трону в Трегетройме, к границам тала были отправлены пять сотен лучников и столько же копейщиков. Разумеется, под видом укрепления собственных фортов на время смуты на сопредельной территории.