— Умеют метаморфы выключать мозг людям, в особенности противоположному полу. Мужчины не хуже на женщин реагируют.

Я почесала затылок, как-то вдруг стало неприятно, от того, что нас просто-напросто дурят. Причём самым наглым образом.

— Про Гавнюшкина-то будешь слушать? — вывела меня из задумчивого состояния Лика.

— Ты уже убедилась, что он поводырь? — решила всё вызнать сразу.

— Для того, чтобы это окончательно выяснить надо, чтобы ты с ним поближе пообщалась. Я в книге вычитала, что злыдни человека начинают волноваться, как раз при общении с объектом, который поводырю нравится. В этот момент у поводыря проявляются положительные эмоции, а злыдни от них дохнут. И они начинаю бушевать, проявляться и незамеченными точно не останутся.

— Так, а чего делать-то?

— Думаю, сейчас все к морю потопали. Давай поймаем Данилу когда он обратно пойдёт. Тебе ведь стоит к нему проявить немного внимания, и он клюнет, так как все уши уже Сержику прожужжал тобой.

— И чего мне с ним делать? — я вот совсем не хотела строить глазки парню, который мне совершенно не нравился.

— У тебя парней, что ли не было?

— Были.

— Так улыбнись ему пару раз, он и пойдёт за тобой как тюлень. А мы с Сержиком поблизости будем, только так, чтобы вы нас не увидели.

— Вам же нельзя невидимыми становиться, — вспомнила я рассказ Маизы о безликих.

— Есть письменное разрешение от директора колледжа, которое даёт нам право принимать невидимую форму, на время поиска злыдней, — Лика потрясла листком, который я собственноручно вручила ей, от тётушки. Так вот, что было на листке.

— Ну-у, давай попробуем, — неуверенно согласилась я.

И мы попробовали. На море мне искупаться в этот день не удалось, зато кипиш мы учудили в мужском общежитии знатный, сбежались даже преподаватели.

Нам с Ликой, конечно повезло. Когда мы крались по кустам, в ожидании наших однокурсников, именно этот самый Гаврюшкин и вышел нам навстречу, и он явно кого-то высматривал. Недолго думая, я присела на пенёк, чуть в сторонке и сделал вид, что нюхаю какой-то сорняк. Парень мне так обрадовался, обнаружив на пути. Смело подошёл и спросил:

— А ты чего не купалась?

— Да, что-то горло першит, — сообщила я и покашляла немного.

— А тут не холодно? — очень заботливо поинтересовался Данила, огляделся, ветерок с моря небольшой имелся.

— Да нет вроде, — я пожала плечами, совершенно не зная о чём с ним говорить. А ещё меня тревожило, где Лика. Хотелось бы, чтобы она была рядом.

— Пойдём ко мне в общежитие? — предложил парень.

Я опешила, не думала, что он так сразу нахрапом начнёт действовать.

— Зачем? — выпалила я.

— У меня есть верное средство от простуды, оно тебе точно поможет, и завтра ты точно будешь здорова, — пообещал он, а я сделала вид, что поверила и согласилась. В душе я надеялась на то, что в комнате там должен быть Серж (купаться-то он не ходит), да и Лика обещалась меня одну не бросать.

Всю дорогу Данила рассказывал какие-то дурацкие анекдоты и сам же над ними ржал, совершенно не замечая, что мне не смешно. Мне показалось, он просто радовался наличию слушателя и упивался собственной значимостью.

— Вообще, я тут самый крутой парень, — сообщил он мне, когда мы уже входили в двери мужского общежития. — Остальные или задохлики, или заучки. С чувством умора у них тоже явные проблемы. В общем, ты меня держись, не пропадёшь.

Самоуверенность поражала. Мнения о себе он был явно очень высокого.

Я обрадовалась, увидев Сержика в комнате, но как-то неожиданно он очень быстро испарился, что даже Данила не особо обратил внимание, мне даже показалось, что он его едва заметил.

Пока парень рылся в сумке, я не знала, куда себя деть и просто смотрела по сторонам. В целом комната парней мало чем отличалась от нашей, только была выкрашена в какой-то сероватый цвет. У нас повеселее было — бирюзовая расцветка обоев с цветочками приятно радовала глаз.

— Вот, держи, — протянул мне большую круглую таблетку Данила, в которой я заподозрила обыкновенный «Антигриппин». — Завтра будешь как новенькая.

Я повертела в руках чудодейственное средство, было уж собравшись уточнить, что за пилюлю я получила, да собеседник меня опередил:

— Предлагаю стать моей девушкой, — будничным тоном сообщил Гаврюшкин. — Ты получишь самого лучшего парня в колледже, и тебе все будут завидовать.

Пока я поднимала на него глаза, вокруг начало что-то меняться. Видимо в ожидании моего утвердительного ответа, а он видимо и предположить не мог, что я могу отказаться от такого лестного предложения, злыдни начали паниковать. Сначала я почувствовала ветерок, который явно намекал на приближающийся ураган.

Я испугалась и не нашла ничего лучшего, чем зажмуриться, заткнуть уши и представить вокруг себя непробиваемый купол. Вернее сказать, я не про купол думала, а про то, что ко мне вот это всё закрутившееся не дотронется. Очень сильно думала и очень сильно боялась. Когда всё стихло, ну, настолько, что даже через заткнутые уши стало слышно, что ничего совсем не просачивается, я открыла один глаз. Уши так и держала заткнутыми. Подсмотрела немного и открыла второй глаз.

Я ошарашенно огляделась вокруг себя, не понимая, что происходит. То, что вокруг меня образовался купол, я поняла гораздо позже, а пока я видела, как в отдалении от моей персоны происходит какое-то месиво, где периодически можно было разобрать части тела Данилы и каких-то существ. Звуков я тоже не слышала, хотя что-то мне подсказывало, что без шума такое проходить не может. Видно вообще ничего не было, пыль коромыслом. Руки от ушей я убрала, убедилась, что тихо, но сойти с места побоялась.

Неожиданно за моей спиной стало вдруг светло, даже солнечно. Я обернулась и увидела тётушку, рядом Вестера Ингеборговича, и растрёпанную Маргариту Романовну, хотя она всегда была растрёпанной. Позади них стоял ещё один мужчина, я его до этого видела только издали, и, кажется, это был преподаватель парней Клим Климович. В общем, они вчетвером медленно разошлись по периметру комнаты и быстро всё привели в порядок. Я даже глазом моргнуть не успела, как они уже заточили злыдней (я догадалась, что это были именно они) в какой-то ящик и привели комнату в порядок.

А потом они подошли ко мне, насколько давал им эту возможность купол. Я тоже направилась в сторону тёти Лёки и упёрлась руками в стеклянную стену, в прочную, скажу я вам стену. Крёстная мне что-то говорила, призывно махая рукой. По губам, мне показалось, что она говорит «Выходи». В ответ я только руками развела и пожала плечами. Как выбираться отсюда я не представляла, если честно, я даже не поняла, что купол сама и сотворила.

Плясали они вокруг меня с полчаса, а я тем временем думала. Честно пыталась придумать, как выбраться, а потом в один момент постучала по стеклу и жалобно так, проблеяла: