Хотелось плакать. Но она этого не делала. Все чувства ее сейчас были словно заморожены. Они вязли в тумане, не в силах шевелиться.

Да здесь и не на что было обижаться. Все произошло так, как должно было произойти. Она сама себе все придумала, сама разыграла пьесу для одного актера, ну и в результате получила то, что должна была получить. Туман.

Лишь одна мысль занозой сидела в голове. У ее пьесы был соавтор, звали его Изабелла Огурцова, и ее никак нельзя было оставить без поощрительной награды. Белка считает себя вправе распоряжаться чужими чувствами? Что же, посмотрим, как ей понравится, когда над ней так же подшутят.

Татьяна подхватила удочку, рыбу и, врезаясь в туман, как ледокол во льды, побрела к поселку. Специально для Огурцовой нужно было придумать что-то особенно изысканное. Второй раз шутка с вымышленными друзьями не пройдет, здесь нужно брать реальных персонажей. Тигра с Клёпой отпадают. Они не игроки. Еще есть Тимофей с Бориславом. М-да. Эти люди добротой и адекватностью не отличаются, для Тима с Борюсиком существует по жизни девиз «Сделал гадость – в сердце радость». Так что от них лучше держаться подальше. Кто еще? Татуся с Сашкой Серовым? Помочь смогут. Но это игроки скорее для романа Катюши Ждановой. В начале лета Жданова внезапно по уши влюбилась в Сашку, тогда она еще не знала, что Серов с Татусей давно и безнадежно любят друг друга. Сейчас они с Сашкой в очень даже неплохих отношениях. Значит, Серов тоже не подойдет, он не станет играть против Белки – подруги Кати Ждановой.

Не так! Таня Жабина помотала головой. Нужно искать слабые стороны. Что любит Огурцова? Целыми днями валяться на кровати, гадать, читать книжки про отношения с мальчишками. Что еще? Испытывать на парнях силу своего обаяния. Точно! Месяц назад приехал любимец всего поселка Стас Фролин. Приехал не один, с девушкой Ларисой. Но Белка не удержалась и попыталась очаровать ветреного Стаса. Ничего у нее не получилось, только Фролина с Ларисой чуть не поссорила. Именно от этой Ларисы и пришло письмо в начале августа.

Письмо… Так, так, так… Теплее.

Один раз Огурцовой удалось обаять парня. Максим Лаврентьев. Он появился у них в поселке в начале лета, приехал вместе с мамой. Ничего особенного, высокий, смазливый, такой же позер, как Огурцова, но Белка на него запала. Целыми днями бегала за Максимчиком, подстраивала встречи. И вроде что-то у нее начало выходить, они вместе гуляли, Лаврентьев дарил ей цветы, кажется, даже стихи писал, он ведь был поэт. Хотя нет, цветы и стихи он дарил Катюше Ждановой. Она ему нравилась. Но Огурцова все-таки добилась своего, Максим Лаврентьев стал считаться ее кавалером. А потом он вдруг уехал. Кажется, Огурцова тогда сильно переживала. А не вернуть ли его?

Пускай он приедет. Очень интересно будет посмотреть, как взовьется Белка. Да и Тигре достанется. Что-то последнее время их слишком часто стали видеть вместе. Если Огурцова узнает, что Максим возвращается, Тихомиров получит молниеносный от ворот поворот. Ух, с каким удовольствием Таня будет за этим наблюдать!!!

Осталось только, чтобы Белка узнала о скором возвращении кавалера. Как? Телефоны здесь не работают, зато есть почта. А поэты должны любить писать письма. Таня Жабина и не заметила, как прибавила ходу.

Ну что же, посмотрим, кто из них окажется лучшим игроком…

Видимо, жители поселка не успели заметить, что дождь кончился. Все еще сидели по своим домам. Даже собаки не лаяли. Поэтому Танино появление около забора Катюши Ждановой никто не заметил.

– Ты на рыбалке была? – с завистью спросила Жданова, глядя, как Лягушка пристраивает в углу свою удочку и пакет с рыбой.

– Почти, – Татьяна постаралась улыбнуться как можно беззаботнее. – Как дела?

В ответ Катюша вздохнула и выразительно посмотрела на стол, усыпанный пазлами. На пару с Васькой они собирали гигантскую картинку. Работа была в самом начале, но, судя по измученным лицам, сидели они над ней уже давно.

– И кто только их придумал! – Катюша щелкнула по горке разрозненных картинок.

– Ничего, ничего, – В отличие от дамы сердца Васька Брыков был настроен более решительно. – Сейчас мы все соберем.

– Катюш, можно тебя на минутку? – Таня поманила Жданову к себе.

Момент был деликатный, и впутывать в него Ваську не хотелось. В то время как Катюша страдала от своей любви к Сашке Серову, а Огурцова охотилась на Макса, сам Лаврентьев посвящал Ждановой стихи. Они-то Татьяне и были нужны.

– Зачем тебе его стихи? – удивилась Катюша.

– Хочу познакомиться с образцами современной поэзии, – не моргнув глазом, соврала Таня.

– Я даже не помню, куда их засунула! – схватилась за голову доверчивая Катюша.

– Вспомни, что ты тогда читала, и сразу найдешь, – посоветовала Татьяна, вышедшая на тропу войны, а потому преисполненная решимости.

– Точно! – Катюша схватила толстенную книжку. – Я же читала «Двадцать лет спустя»!

«И здесь Дюма», – недовольно подумала Татьяна, но вслух ничего не сказала.

Из книжки выпало два сложенных листка. Судя по чистоте, никто их каждые пять минут не перечитывал, к заплаканным глазам не прижимал, не прятал по ночам под подушку. Вот она – любовь поэтов. Так бывает. Но это ничего! Просто стихи еще не нашли своего читателя.

– Я возьму? – Таня Жабина похрустела бумажкой.

– Делай с ними что хочешь, – пожала плечами Катюша.

– Ты их хотя бы раз прочитала? – спросила Таня, уже стоя на пороге. Было как-то обидно за творчество Макса – человек писал, старался. А эта Катька явно никакого интереса не проявила.

– Читала, читала, – буркнула Жданова. Ей было не до страдания давно забытых поэтов.

– А Огурцовой показывала? – Татьяна потянулась к удочке.

– Не помню. – Катюша подошла к Тане вплотную и зашептала на ухо: – Я не давала ей читать, чтобы она не расстраивалась. Я думаю, она до сих пор переживает, что Макс уехал. Лучше ей про эти стихи вообще не говорить. Пусть немного успокоится.

– Да? – Таня еле заметно улыбнулась. – Ни за что не покажу! – клятвенно заверила она и вышла из дома.

Надо же, как Катюша переживает из-за Огурцовой. А ведь Белка такого отношения совершенно не заслуживает. Впрочем, все, что она заслуживает, она сейчас получит.

Ну что же, теперь настало время заняться творчеством. Таня положила перед собой листки со стихами и письмо от Ларисы. Конверт почти не пострадал, Таня всегда очень осторожно обращалась с вещами. Когда читали Ларисино письмо, его конверта Огурцова не видела, так что за это можно было не переживать.

Исправлять пришлось немного. Надо было подправить имя получателя и имя отправителя. Растворитель, чернила и бритва – и вот уже вместо дома № 58 значится № 45, вместо «Татьяны Жабиной» написано «Изабелла Огурцова». Причем на фамилию упала капля, и она размылась, но имя «Изабелла» читалось, так что почтальон не ошибется. Отправителя Лягушка и подавно сократила до «М.Л.».