Тварь поистине огромна... Спровоцированная моим сверхмощным заклинанием чистой энергии, запакованным в небольшой шар, она вырывается из земли и нависает над равниной.

Туловище монстра венчает плоская голова с тремя парами гигантских жвал и шестью огромными, светящимися бирюзовым глазами. Несколько мгновений они оглядывают нашу небольшую группку, замершую между двумя армиями, затем чуть поворачивается — и вдруг мощным, невероятно длинным плевком светящийся слюны сбивает одного из моих колдунов, летающих примерно в сотне шагов!

«В атаку!» — командую я без промедления.

Крыло кейласов и оседлавших их колдунов бросается на тварь, закручиваясь вокруг неё и безостановочно поливая заклинаниями.

Я сам, рванув к своему летуну и оседлав его, взмываю в воздух.

Слабое место... У всех этих тварей есть слабое место… Но где оно у этой мрази?

«Ты знаешь, владыка... Ты знаешь... Только попроси...» — шепчет перчатка.

— Заткнись!

Ещё один меткий плевок многоножки сбивает сразу двух летунов. Прямо в полёте мерзкая слизь растворяет тела кейласов и людей до кости...

Удар!

«Дотянувшись» до энергокаркаса твари, я пытаюсь атаковать его — стихиями, светом, чистой энергией — но всё без толку. Возмущение магии Этерниума вокруг монстра настолько сильное, что нет никакого шанса пробить её.

— А-А-А! — вопит брат так, что я слышу его крик, даже находясь в воздухе.

Он вытягивает руку с жезлом в сторону твари, шар в навершии артефакта разгорается синим светом, а затем из него в чудовище бьёт яркий луч! Я чувствую возмущение энергополя, ощущаю смешанную манию анимантии, Этерниума и ещё чего-то…

Но когда луч попадает в тварь, распадается пшиком — и шар в руке Нормана взрывается, отбросив брата на землю!

Как раз в этот момент к нему подоспевают первые ряды воинов. Тяжёлые рыцари берут своего командира в кольцо и оттаскивают от места сражения, а кавалерия налетает на основание многоножки, пытается пронзить её копьями и алебардами, стрелки безостановочно поливают корпус твари сотнями болтов...

Безрезультатно.

Неожиданно часть нижних конечностей монстра удлиняются, «выстреливают» в стороны, пронзая десятки воинов, и сразу после этого тварь приходит в движение.

Закрутившись, она опускается, ловко сворачивается, распрямляется — и вносит хаос в ряды имперских воинов.

“Не наступать! Держаться на расстоянии!” — командую я своим воинам, поняв, что они здесь ничего не решат.

Создание Этерниума очень быстрое — невероятно быстрое для такого размера... Оно беснуется на равнине, нападая и расшвыривая сотни людей, превращая их в кровавый фарш. Никто не может ничего ему противопоставить — ни воины в тяжёлых доспехах, ни маги, обожравшиеся колдовского кристалла и поливающие многоножку сотнями мощных заклинаний одновременно. Я обращаю внимание, что на них чудовище реагирует в первую очередь...

Где-то внизу и Норман — я теряю его из виду, но надеюсь, что мой идиот-братец ещё жив... Сам же, на невероятной скорости летая рядом с тварью и периодически уворачиваясь от плевков и ударов выстреливающих «ног» без остановки пытаюсь атаковать противника всеми известными заклинаниями, использую восприятие в попытках найти уязвимую точку...

Всё бессмысленно.

Мои редкие попадания по жвалам, глазам, сочленениям корпуса, просто развеиваются о бурлящий вокруг монстра щит дикой, необузданной магии...

Проклятье!

Проношусь вплотную к твари, «вбивая» в найденную восприятием прореху щита концентрированный заряд энергии... И кейлас, среагировав самостоятельно, едва успевает увернуться от жвал быстро развернувшегося монстра! Прореха в магической броне чудовища закрывается за миг до того, как я успеваю активировать заклинание, и оно горячей волной энергии растекается по телу многоножки, не причиняя ей вреда. А я, застонав и вцепившись в седельную луку, едва удерживаюсь на летуне — даром, что пристёгнут!

Ялайская гниль! Она меня спровоцировала! Подманила, открыла брешь в щите, чтобы я оказался рядом!

Внизу мелькает фигурка Нормана, пытающегося собрать вокруг себя людей... А через мгновение извернувшееся тело Этерниумового монстра вновь бросается в его сторону.

— Нет! — кричу я. — Нет!!!

«Давай! Делай что-нибудь!»

Это не крик отчаяния... За четверть колокола я использовал всё то, чему смог обучиться сам, и чему меня обучил Беренгар — самые сильные заклинания, связки, хитрости... И ничего из этого даже близко не нанесло твари вред.

Нет смысла жертвовать оставшимися колдунами, гибнущими в бесплодных атаках. Нет смысла ждать, пока многоножка уничтожит остатки имперских войск — их и так осталось около тысячи. Нет смысла ждать, пока тварь убьёт Нормана — всё-таки он мой брат, и каким бы говнюком ни был, я не желаю ему смерти.

И именно поэтому я делаю то единственное, что может помочь — снова обращаюсь к перчатке...

Также, как в первый раз, тогда, в Урочище. Позже, когда я летал в степи с Сейраном, я больше не сталкивался с подобными тварями, а просто «исцелял» Урочища, загаженные древней магией, «изгонял» её глубоко под землю с помощью перчатки — но не предоставляя ей контроль над своим энергокаркасом.

Однако сейчас, кажется, выбора нет...

Частица Арканума реагирует на мой приказ мгновенно. Рука сама вытягивается в сторону твари и из кристаллической перчатки бьёт мощный луч бирюзового света. Он без труда проламывает бурлящий магический щит твари, раскурочивает её панцирь и раздирает мясо, отрывает десятки ног.

«Да-а-а... Да-а-а, повелитель! Ты чувствуешь мощь? Чувствуешь нас?! Помогите! Помогите! Отряды — приготовиться! Делейн, нет, я тебя умоляю, нет! Что с тобой стало! Творец не приемлет подобного! Тогда я сам буду решать за него!»

Из шёпота, поглотившего, утянувшего в мир смазанных и неясных образов, меня выдёргивает дикий, пронзительный визг, разнёсшийся над равниной. Моргнув, я вижу, как из туловища многоножки хлещет бирюзовая, дымящаяся кровь, заливая всё вокруг. Она сама резко меняет траекторию, сворачивается, распрямляется — и пружинистым движением бросается на меня, пытаясь поймать в полёте!

Перчатка снова дёргается — и снова выпускает луч невероятно мощной энергии. Она бьёт между жвал твари, и с гулким звуком голова монстра лопается. Я едва успеваю поменять траекторию полёта, уклоняюсь. Обдавая всё вокруг гнилостным смрадом, гигантское тело падает на землю...

Заложив вираж, я вижу на земле неподалёку Нормана и направляю кейласа к нему.

Брат ошеломлён. Его маги на взводе, а сам он, не отрываясь, смотрит на труп огромной твари, прижимая к себе обожжённую руку.

— Ты... — бормочет он. — Ты...

— Спасибо скажешь позже, — хрипло отвечаю я.

Во рту пересохло, голова трещит, а рука под перчаткой просто горит огнём! Ялайская гниль, я снова поддался частице Арканума! И отголоски шёпота, живущего внутри неё, до сих пор обрывками висят в голове, скребутся