— Сказал же, что не буду.

— Вот и отлично. Я на село. Ты до меня побудь дома. Я могу, конечно, вывезти тебя на улицу, но вдруг сильный ветер, ливень? Небо затянуло тучами.

— Побуду дома, — сказал Дуневич.

— Правильно, и продукты в холодильник пока не клади. Если хочешь, возьми что-то готовое.

— Да Мария Алексеевна должна прийти.

— Ей бы отдохнуть, пока я здесь.

— Передам, но она не согласится.

— Что ж, я в Санино.

— Удачи.

Вадим на всякий случай забрел за сарай. Мало ли что могли уронить или поставить менты, присланные Сухобоковым. Он набрал номер участкового.

Тот ответил сразу:

— Лейтенант Борисов, слушаю!

— Галдин Вадим Денисович.

— Привет! А что так официально?

— Подумал, ты не один.

— Я один.

— Где находишься?

— В своем кабинете, бумаги разбираю.

— Насчет визита к Гвоздю не передумал?

— Нет.

— Тогда побудь у себя еще часик. Я к тебе подъеду и встану на учет.

— Кому это надо?

— У меня были Конин и Барько. Я им сказал, что у тебя отмечусь. Значит, надо ехать. В кабинете, пока я не проверю его, о деле ни слова.

— Понял. Буду на месте.

— До встречи, товарищ лейтенант.

Галдин порылся в машине, нашел сканер и выехал со двора. Вскоре он выбрался на хорошую дорогу. Перед КПП, устроенным у поместья Сухобокова, Вадим повернул видеорегистратор в его сторону, сам же смотрел перед собой. Проехав забор, он остановил «Рено» и включил воспроизводство съемки.

Галдин заметил, как камера, установленная на крыше сторожки, поворачивалась вместе с тем, как внедорожник проходил мимо нее.

«Отслеживают бандюки подходы к поместью, но это им не особо поможет», — подумал Вадим.

Через десять минут он остановился у здания сельской администрации. Галдин прихватил с собой свои документы, миниатюрный сканер и прошел в кабинет участкового, дверь которого была открыта.

Борисов сидел за столом и пил кофе. У окна на полу громоздилась стопка папок с бумагами.

— А вот и мы. Не ждали? — спросил Галдин и тут же сменил тон: — Извините, товарищ лейтенант, разрешите войти?

— Так ты уже вошел.

Галдин прижал палец к губам, достал сканер, включил его и обследовал помещение. На корпусе прибора спокойно светилась зеленая лампочка.

— Нормально, — проговорил Галдин. — Извне нас не прослушивают, внутри жучков нет. Вот только дверь открыта. Разговор могут услышать соседи.

— Какие соседи? — Борисов усмехнулся. — Глава администрации поселения господин Морданов Петр Викторович, он же Морда, наверняка торчит на своей стройке, в соседнем районе. У него зарплата восемнадцать тысяч рублей, у жены — двенадцать. Так этот хмырь ухитрился забабахать кирпичный коттедж о двух этажах с мансардой общей площадью двести восемьдесят квадратных метров. Дело идет полным ходом и в этом году должно быть закончено.

— А когда эта Морда начала строить?

— В позапрошлом году.

— Еще есть дом в селе?

— И весьма неплохой. Еще две квартиры в Переславле, обе трехкомнатные, в новостройке в центре, каждая без отделки ценой в семь миллионов. Умеют же люди делать бабки из воздуха!

Галдин отрицательно покачал головой и заявил:

— Не из воздуха, Миша, а из вполне материальных вещей. Например, с продажи наркоты.

— Наркотики на селе?

— Почему на селе? В городе. И не простой наркоты, а дорогого кокаина. Впрочем, ребята не брезгуют торговать и обычной анашой, привезенной из Узбекистана.

— Откуда знаешь?

— Может, кофе угостишь?

— Конечно. Извини.

Участковому пришлось включать электрический чайник и кипятить воду. Кофе у него был не ахти какой, растворимый, из сельского магазина.

Галдин принял кружку, взглянул на лейтенанта.

— Откуда про наркоту знаю? Во-первых, она сейчас в любом крупном городе есть. А во-вторых… — Он рассказал о своем визите в отель «Алые зори». — Так что, Миша, кроме не вполне законного строительства господин Сухобоков занимается совершенно незаконной торговлей наркотиками и организацией проституции.

— Люди от денег совсем с ума сходят.

— Нет, Миша, сумасшедшему в больную голову не придет торговать не только наркотой, а даже помидорами. У него своя жизнь. Она протекает в собственном, весьма ограниченном внутреннем мире. Между прочим, считается, что умалишенные — самые счастливые люди на свете. У них никаких забот. Увидит одуванчик и счастлив, переложит камень из одной кучи в другую, и жизнь удалась. Нет, лейтенант, наркобизнесом занимаются расчетливые люди. Умные, хитрые и совершенно бессовестные. Для них не существует честь, милосердие, достоинство, не говоря уже о патриотизме. Ради денег они готовы уничтожить весь свой народ. Такие мерзавцы делают это по мере сил и возможностей.

— Опять политинформация?

— Воспринимай как хочешь, но разве я не прав?

— Тогда к нам надо подтянуть наркоконтроль из Москвы. Ведь ты можешь это сделать через свое руководство?

— А Лена? Если сейчас начнется суета, то ее немедленно уберут. Ей наверняка слишком много известно. Успела узнать за время своего заточения в замке Сухобокова. Наша с тобой первостепенная задача — вытащить Елену и обеспечить ее безопасность. Потом можно ударить и по наркоте. Ты готов к встрече с Гвоздем?

— Да.

— Продумал, о чем будешь говорить?

— Конечно.

Галдин подошел к окну, взглянул на улицу и сказал:

— Опять машины ДПС нет. На обед, что ли, подались?

— Нет? — переспросил Борисов. — Недавно была. Если они на обед поехали, то в усадьбу.

— Я не видел «Форд» ни на дороге, ни на площадке у ворот.

— Охрана внутрь пропускает.

— Тогда понятно. Ну все.

— А вот и ДПС, — сказал Борисов, кивая на окно.

Галдин посмотрел туда и заявил:

— Верные псы вышли на службу. Интересно, сколько им платит Сухобоков?

— Он наверняка платит не им лично, а непосредственному начальнику. Тот выделяет этим ребятам, сколько посчитает нужным. Полнейший бардак!

— Не то слово. После разговора с Гвоздевым позвони мне.

— Обязательно.

— Да, как насчет дров?

— Заказал. Подвезут уже наколотые.