Вдруг вдалеке земля угрожающе задрожала.

Коратэль не устоял, когда почва затряслась и ушла из-под ног. Дома и палатки дрожали, в испуге начали метаться животные. Люди что-то выкрикивали и указывали на восток. Главнокомандующий обернулся к горизонту и затаил дыхание.

Ожесточенная битва постепенно замирала. На поле боя воцарилась пугающая неестественная тишина. Противники стояли бок о бок, внимание их сковало грозное и ужасающее зрелище.

На памяти отцов и дедов сражающихся бойцов гора Краккен столетиями покоилась в безмолвии, свидетелями ее гнева остались лишь забытые седые века. Но сейчас каждый понял, что ярость Краккен наконец вырвалась из ущелий Скуллмарских гор. Во всей Пентании, даже среди могучих вершин, перед которыми цепенело сердце, не было горы равной Краккен. На востоке страны от Скуллмара до Уистлкрага стар и млад, человек и зверь узрели мощь Краккен. Вздрогнула и загудела земля, гигантское черное облако поднялось из недр, затмив солнце.

На какое-то время гора завладела вниманием всего живого. Люди с восхищением любовались небывалым зрелищем, какие бы беды и ненастья оно ни предвещало. Затем дрожь успокоилась, гул стих, и единственным напоминанием пробуждения Краккен осталось ее пепельно-серое дыхание.

Коратэль медленно выпрямился и обернулся, следуя примеру остальных. По полю боя пробежал ропот, разогнав невероятную тишину. Противники опомнились. Битва на равнинах Равакоста возобновилась, словно вобрав в себя силу грозного зрелища. Гнев хлынул на землю, заронив семена безумия в благодатную почву. Вековая война между Мензо и Партой разгорелась с новой силой.

* * *

— Что происходит? — Джером взглянул на Эллайена, почувствовав, как задрожала почва под ногами.

Эллайен пожал плечами.

— Похоже, землетрясение. Ничего особенного.

Джером так не считал, но предпочел промолчать. О земле и ее недрах нельзя рассуждать свысока. Небольшие эпизоды действительно ничего не значат. Но до Джерома дошли слухи, что настоящая катастрофа похоронила далекий Гейперон под тоннами камней и обломков, отрезав единственный путь в Куурию. Точно так же эта легкая дрожь могла оказаться предвестником сильного землетрясения.

Эллайена, судя по всему, природные катаклизмы мало беспокоили. Да и Джером понимал, что от них вряд ли многое будет зависеть, если дела пойдут хуже. Друзья не могли повернуть назад, не удостоверившись, что проход закрыт. Не удастся и найти укрытие, если беда настигнет их в открытых лесах. Скорее всего Джером опасался преград, которых вовсе не существовало.

Природа, казалось, соглашалась с ним. Шумная лесная жизнь, не потревоженная волнением земных недр, продолжала течь своим чередом. Осень быстро надвигалась, вынуждая лесных обитателей поторопиться. Лисицы готовили зимние норы, белки запасались орехами. Троица белохвостых оленей щипала траву, а неподалеку разбрелось все стадо. Солнце еще светило довольно ярко, но и это последнее напоминание уходящего лета растворялось в запутанном кружеве ветвей. Под сенью высоких вечнозеленых соседей низкорослые деревца уже начинали терять листву, вплетая первые бледно-золотистые волокна в пестрый осенний ковер.

Джером глядел на деревья и внимал лесным звукам, словно в первый раз. От пьянящих ароматов щемило грудь. В этот час лес казался удивительной и редкой сокровищницей.

Джером печально вздохнул, удивившись нахлынувшим чувствам. Юноша всегда считал себя благодарным сыном лесного края, но только теперь осознал, как тесно связан он с родной землей. То был его дом. Какое значение имеет родство с королем и королевой? Привычные леса и поляны дороже великолепия дворцов, а добрый и простодушный народ Дилна ближе любой венценосной семьи.

Джером невольно вспомнил о матери, королеве Эллибе, и раздражение вновь охватило юношу. Слава богу, королева уехала накануне путешествия, избавив Джерома от необходимости прощаться с нею. И все же Джерома не оставляло чувство вины, словно именно его неразумное поведение заставило Эллибе бежать из Дилна. Как будто он солгал, а не наоборот.

Угрызения совести не давали покоя, и перед отъездом Джером предпринял попытку помириться с Эзаисом. Осторожно избегая слов оправдания, юноша с неохотой признал, что приемный отец и старейшины поступили, руководствуясь самыми лучшими намерениями. В любом случае менять решение было слишком поздно.

Эзаис молча выслушал сына. Джерому пришло в голову, что не мешало бы первому старейшине и королеве Олсона возобновить совместную жизнь, которую у них отняли обманным путем так давно. Отец кивнул, устало улыбнулся и благословил Джерома в путь. Юноша покинул деревню разочарованный разговором с Эзаисом, волоча вместе с рюкзаком глухое и ноющее чувство сожаления.

По крайней мере, думал Джером, я поступаю правильно.

Неумолчный стук дятла рассеял печальные мысли, которые разлетелись, словно щепки под клювом работящей птички. Джером с радостью распрощался с ними. Что проку от подобных раздумий? Какое имеет значение, простит его мать или он ее? Пора на время забыть о привязанности к родной земле, к ее лесам, преодолеть нежелание покидать Дилн. Значение теперь имела лишь дорога вперед, узкая изрытая полоса земли и выжженной солнцем травы, тянувшаяся от Дилна к южному городу Иртвину. И Джером шагал по тропе, забыв о жалобах и спорах.

В походе путники обходились своими силами. Жители Дилна вообще редко использовали лошадей. От ближайших центров цивилизации, Глендона на севере и Кринуолла на западе, Дилн отделял лишь день пешего пути. Даже до Иртвина можно было добраться за два дня быстрым шагом. Но члены лесной общины Дилна редко совершали дальние путешествия. В основном отправлялись с товаром на городской рынок. А поскольку редкостные и почти невесомые продукты из Дилна и в малом количестве приносили хороший доход, вьючных животных не требовалось. Селянин, возвращавшийся домой с тяжелым грузом, мог всегда нанять телегу и лошадей в городе. К тому же рельефы северного Калгрена не благоприятствовали содержанию крупных животных. Лошади в Дилне были и неудобны, и не нужны.

Однако ускорить путешествие в Куурию представлялось вполне возможным. На поясах путников позвякивали полные кошели монет. Деньги предназначались для покупки коней и пополнения запасов продовольствия по прибытии в Иртвин. Привыкнув к седлу, Джером и Эллайен быстро наверстают время на пути к южным границам Пентании, где…

Где что? Джером внезапно задал себе этот вопрос и тут же отмахнулся от него. Бессмысленно волноваться о будущем сейчас. Джером выполнит задание старейшин, пусть на первый взгляд совершенно бессмысленное, вернется домой и постарается забыть о неприятной истории.

Слабая надежда наконец-то заставила его улыбнуться.

* * *

Ночью Джером вновь грезил о Дариноре и Алом Мече, о драконах и эпических сражениях, образы которых с пугающей ясностью проносились в его снах. Джером видел великий бой крылатых титанов и эльфов древней Финлории. Погибли тысячи. Огненные реки вздымались к облакам, небо полыхало вместе с землею. Собственными глазами видел он ликование тех, кто был призван владеть Мечами Азахиля — волшебными талисманами, в которых заключено негасимое пламя. Он ощутил их страсть и разделил с ними праведный гнев, осознав, что и на его долю выпадет однажды испить из того же кубка.