Так повелось с самого начала времен. Бесконечный круговорот миров, покинутых богами и оставленных роду древинов, которые наблюдали за падением цивилизаций. Незавидная судьба. Временами Ранункулусу хотелось превратиться в одного из своих подопечных, стать смертным, не замечать ничего, кроме собственных желаний, запутавшись в паутине себялюбия и успеха.

Подул холодный ветерок, и путник поежился под серым плащом. Ранункулуса мучила та же самая загадка, что и его братьев во все времена. Один из немногих вопросов, на которые они, вероятно, никогда не найдут ответа. Знание их есть дар или проклятие? Проклятый дар. Ранункулус уже почти нашел компромиссное решение, но на беду лошадь споткнулась о колею, и ему едва удалось сохранить равновесие. Где бы ни таился ответ, он далеко отсюда.

Звезды скрылись за черным облаком и сплетением ветвей. Ранункулус въехал в сосновый лес. Укрывший голову капюшоном путник не мог ни видеть, ни слышать приближающейся опасности. Вместе с тем он ощущал каждое движение теней.

Ранункулус насторожился. Более дюжины теней притаились вокруг одинокого странника, который спокойно продолжал путь, ни одним движением не выдав, что знает об их присутствии. Древин ощущал их взгляды, напряженные мышцы, даже рокот их желудков. Бывалые разбойники, безжалостные, словно дикие звери, сомкнули петлю вокруг своей жертвы. Присмотревшись к добыче, они заметили набитые мешки под седлом. Ранункулус продолжал двигаться. Возможно, здравый смысл победит, и ночные охотники пропустят древина.

Вдруг одна из теней вышла из зарослей и преградила путнику дорогу. Ранункулус натянул поводья, и лошадь остановилась.

— Доброй ночки. — Разбойник сложил на груди руки, — По какому делу путешествуете, старина?

— Смею заверить, дело мое вас не касается. Пропустите.

— Ах, но сперва нужно уплатить дорожный налог, друг мой, — лукаво улыбнулся разбойник, будто невзначай положив руку на меч.

— Вижу я, молодежь так и не набралась ума за последнюю сотню лет, — проворчал Ранункулус.

Напускная улыбка покинула лицо разбойника.

— Платить отказываешься? Моим ребятам это не понравится.

Словно по команде кусты зашелестели, и сталь зашипела, выползая из ножен. Древин пригнулся к лошадиной шее, сосредоточенно нахмурившись.

Ранункулус дожидался того момента, когда негодяй сообразит, что путник не намерен торговаться. И случилось это совершенно внезапно. Стоило только разбойнику щелкнуть пальцами в кожаных перчатках, как вся шайка мгновенно выскочила из укрытия со слаженностью и ловкостью опытных ночных грабителей. Главарь остался стоять позади, его жадное лицо расплылось в самодовольной улыбке.

Едва разбойники сделали первый шаг, из невидимого облака в землю с грохотом ударил столп огня. Через мгновение взрыв отбросил восьмерых разбойников, их тела корчились на дороге в агонии. Воздух наполнился стонами и запахом горелой плоти. Ранункулус довольно улыбнулся, ожидая, что остальные обратятся в бегство после такого внушительного зрелища.

Не тут-то было. Пятеро уцелевших разбойников лишь на секунду замешкались. Нападение было столь стремительным и ожесточенным, что они не смогли бы остановиться, даже если бы захотели. Негодяи набросились на древина со всех сторон, готовые на месте прикончить свою жертву. Ранункулус понял, что недооценил их мастерство и решительность, и это ему дорого обойдется.

Путника стащили на землю, шею его сдавила удавка. Остальные бандиты набросились на лошадь. Острым ножом перерезали веревки под седлом, и на землю посыпались припасы и книги. В это время второй кинжал рассек артерию на шее беззащитного животного.

Удавка на шее крепко держала Ранункулуса, и главарь шайки выступил вперед, рассматривая пораженных магией древина разбойников. Они постепенно приходили в себя и начинали подниматься на ноги, тряся головами. От одежды поднимались тоненькие струйки дыма.

Бандит ехидно хлопнул в ладоши.

— Какое представление! Уличная магия, что ли? Мой папаня такие же штуки выделывал, правда, до тебя ему далеко.

Двое разбойников, перерывшие сумки Ранункулуса, показали главарю лишь книги да провизию — ничего ценного. Бандит разочарованно взглянул на ограбленного путника.

— Так-так, старик. Надо понимать, что платить тебе нечем?

Глаза древина вспыхнули ярко-синим фосфорическим огнем. Вор в страхе отшатнулся. Ранункулус захрипел, его бородатое лицо побагровело. Разбойник быстро пришел в себя и вздохнул.

— Жаль. — Он презрительно махнул разбойнику, сжимавшему веревку, и зашагал прочь. Удавка затянулась. Огни, словно искры, загорелись в глазах древина. Ранункулус почувствовал, что в легких не осталось больше воздуха.

Внезапно ночная тишина раскололась от резкого крика. Разбойники оглянулись и увидели пораженные ужасом глаза товарища. Безжалостная удавка обратилась блестящей змеей, ядовитые зубы глубоко впились ему в руку. Незадачливый разбойник не успел осознать приближение собственной смерти. Вены раздувались и чернели, следуя стремительному движению яда. У несчастного пошла ртом пена, тело окоченело, он пошатнулся, захрипел и последний звук вырвался из его легких.

— Сдохни, колдун! — бешено вращая глазами, завопил главарь банды, и что-то блестящее со свистом полетело в пытавшегося подняться древина. Нож по самую рукоятку вошел Ранункулусу сзади в шею. Но чуть раньше молния, вновь с треском вырвавшись из невидимого облака, ударила в толпу разбойников, собравшихся на месте, где только что лежал старик. На этот раз ослепительно-белый столп света оставил в земле черную воронку, обратив семерых бандитов в пепел и убив на месте еще двоих.

Выказав удивительную для старика силу, Ранункулус отшатнулся от пепелища и схватился за лезвие, торчавшее у него из горла. Четверо уцелевших разбойников бросились на него сзади, древин развернулся, но тут же опустился на колени. Его ждала неминуемая гибель, но в следующую секунду в воздухе просвистели невидимые кинжалы, и двое грабителей повалились замертво. Двое других обернулись навстречу новой опасности.

— Ты! — зашипел главарь невезучей шайки.

— Ну-ка, червяк. Сразись с тем, кто может постоять за себя.

Бандит замешкался на мгновение, затем с проклятиями бросился навстречу таинственному врагу. Они схватились, но незнакомец увернулся. Далее ни один из противников не пытался возобновить столкновения. Ничего не понимая, Ранункулус наблюдал за удивительным сражением. Незнакомец, казалось, просто отступал в сторону, уклоняясь от атаки разбойника, не совершая резких движений, даже не поднимая кинжала для защиты. Через секунду все стало ясно. Шатаясь, разбойник повернулся. Кровь хлестала на грудь из разорванного горла. Он захрипел, посмотрел на древина безумными, беспомощно удивленными глазами и рухнул на землю.

Не только Ранункулус был поражен стремительной переменой. Оставшийся в живых грабитель ошеломленно таращился на тело главаря, пока незнакомец не хлопнул его плашмя кинжалом по плечу. Тот инстинктивно поднял короткий меч, неуверенными движениями пытаясь поразить противника. Не успел разбойник взмахнуть мечом, как опустился на колени, сжимая в руках собственные кишки, чтобы те не высыпались на дорогу из распоротого живота.