* * *

Сон долго не выходил у Джерома из головы. Он решил пока ничего не рассказывать Эллайену. В общем, новый день прошел лучше предыдущего. Солнце приветливо сверкало сквозь лесную листву. Чирикали и свистели птицы, белки и кролики беззаботно сновали между кустами и деревьями. Родные звуки и ароматы окутали Фейзона и охотника теплым одеялом, рассеяв мрачные мысли.

Однако ночное видение не давало покоя, и Джером затосковал. Юноша никак не мог вычеркнуть из памяти пьянящую фантазию, в которой он, как и древние финлорианцы, был обладателем легендарных Алых Мечей. Джером усмехнулся: осталось лишь найти реликвию. Тогда он завоюет всеобщее уважение. С таким талисманом удастся поднять и повести в бой любую армию, и Джерому не понадобится помощь императора Куурии, чтобы доказать свое право по рождению. Заручившись силой Мечей, он навсегда изгонит полчища колдуна с берегов Пентании и наконец определит собственную судьбу. Не важно, станет ли Джером благородным королем или скромным селянином — он сделает свой выбор, заслужив любовь и признание народа.

Пока Джером предавался мечтам, в душе его укрепилась уверенность, что сны осуществимы. Это, должно быть, случилось постепенно, потому что юноша не мог припомнить точно момента, когда соображения здравого смысла отступили на второй план, а зерно веры пустило первые ростки. Если бы нежные листочки появились чуть раньше, он, несомненно, давно растоптал бы их. Недолго думая, Джером пересказал Эллайену вчерашний сон и историю о Дариноре. Эллайен подозрительно прищурился.

— Мне показалось странным, — признался Джером, — что снится одно и то же две ночи подряд.

Эллайен пожал плечами.

— Мне тоже много чего приснилось прошлой ночью.

— Да, но мой сон заставляет задуматься.

— Да?

— Ну, сам посуди. Если сказания о Мечах не лгут, а их сила даже вполовину меньше той, о которой повествуют легенды…

— Это просто легенды, — ответил Эллайен. — Мифы, друг мой.

— А если нет? Ты представляешь, что означает один такой Меч!

— Я не понимаю. — Эллайен заглянул другу в лицо. — Так теперь ты хочешь стать королем?

Джером нахмурился. Вопрос глупый, и Эллайен сам это знал. Причем тут король? Джером готов пожертвовать собою ради безопасности и свободы народа. Но правление — дело совершенно иное, власть над людьми его никогда не привлекала.

— Я хочу надеяться, что все благополучно закончится, и мы заживем по-старому.

— И чем же тебе помогут старинные басни?

— В каждой басне есть изрядная доля правды, — упрямо возразил Джером.

— Шутишь. — Эллайен сначала рассмеялся, но затем обратил внимание на серьезное выражение лица Джерома. — Тогда ты просто сумасшедший. Лишился рассудка после всех этих сказок.

— Я не предлагаю сворачивать с пути, — защищался Джером. — Доберемся до Иртвина, заглянем в библиотеку и еще разок изучим легенды. Если найдется ключ к местонахождению Меча Азахиля, стоит потратить какое-то время на его поиски.

Эллайен снова рассмеялся.

— Джером, ты уже каждую пылинку пересчитал в библиотеке. Ты знаешь там каждую букву. Разрази меня гром, неужели ты все эти книжки и свитки еще наизусть не выучил?

— Должно быть, я что-то пропустил. Или, наверное, — возбужденно добавил Джером, — там появилось нечто новое.

Лукаво посмеиваясь, охотник покачал головой.

— Отлично, — наконец согласился он. — Заглянем в библиотеку. Просто, чтобы ты знал: по-моему, твоя затея — сплошное безумие. Ты же не собираешься бродить по Пентании с картой сокровищ, которая тысячу лет собирала пыль в библиотеке. Даже если ты разыщешь достоверные сведения, откуда тебе знать, что кто-то уже не нашел талисман?

— Пока никто, — поспешил заверить приятеля Джером. — Ты слышал хоть об одном обладателе Алого Меча за последние три тысячи лет?

— Я не слышал и о тех, кто владел Мечом раньше, — возразил Эллайен.

Джером не ответил. Эллайен просто издевался над ним, стараясь вывести друга из себя, хотя не хуже его помнил легенды. Окутанные тайной предания об Алых Мечах до определенной степени признавались в народе правдивыми. Как, например, имя обладателя и местонахождение последнего из Мечей Азахиля. Считалось, что легендарный клинок три тысячи лет назад принадлежал славному королю Сабаоту, лорду эльфов Финлории, правившему в древнем Трак-Симбозе, столице Тритоса. А Тритосом, безусловно, называлась в старину Пентания, самый большой остров Финлорианского архипелага. О самом Трак-Симбозе не было известно ничего, кроме того, что некогда могущественный город погиб в страшной катастрофе, после которой, предположительно, финлорианцы покинули родину. Для Пентании наступили дикие, темные столетия, завершившиеся приходом людей.

Если предположить, что король Сабаот вместе с Мечом погребен в эльфийском городе, то оставалось только разыскать и перекопать руины Трак-Симбоза. Задача предстояла очень серьезная. Даже если меч действительно находился среди развалин древней столицы, карт Тритоса, по которым можно было определить местонахождение города, не сохранилось. За исключением, пожалуй, древинов, мифических хранителей легенд и преданий, отгородившихся от мира в своей тайной крепости Уитлоке, все остальные знали лишь, что Трак-Симбоз располагался на островном континенте Пентании, довольно обширном районе для поиска единственного поселения, пусть даже и овеянного славой магического прошлого.

Немногочисленные ключи к разгадке вызывали сомнения в их подлинности. Джером знал это не хуже других. Только самые отчаянные фантазеры решились бы отправиться на поиски легендарного оружия с таким запасом сведений. Но Джером был убежден по меньшей мере в трех вещах. Во-первых, наверняка кто-то уже пытался найти талисман. Предания звучали заманчиво, а три тысячи лет — слишком долгий срок, чтобы никто не отважился пуститься даже в столь безрассудное приключение. Второй постулат Джерома заключался в том, что должна существовать дополнительная информация. Если меч действительно пробовали искать, следовательно, что-то все-таки обнаружили, а факт находки зафиксировали, оставив тоненькую путеводную ниточку для остальных. Джером с самого детства выслушивал от друзей и родных, что его страсть граничит с безумием. Пусть так. При верном подходе безрассудство становится источником силы. Джером считал себя человеком способным, если представится случай, добиться успеха там, где сдавались другие. Или даже не смели пытаться.

Со смешанными чувствами друзья продолжали путь. Каждый погрузился в собственные мысли. Слегка озадаченный фантазиями Джерома, Эллайен начинал ощущать приток радостного волнения, обычно сопровождавший любое большое приключение. Он шагал широко и энергично, насвистывая беззаботную мелодию. Искоса поглядев на приятеля, Джером усомнился, что ему по дороге с этим легкомысленным молодым человеком.

Джером испытал определенное чувство облегчения, поделившись в Эллайеном своими соображениями относительно плана действий и тем самым приблизив воплощение его в жизнь. Впервые он и сам поверил, что предприятие их может действительно завершиться успехом. Наверное, просто настроение. Джером опасался, что к вечеру, когда путники доберутся до Иртвина, или самое позднее к рассвету, энтузиазм его разобьется о суровую реальность. Однако до тех пор он собирался вдоволь насладиться красочными и яркими мечтами.