Володя быстро вышел из машины, помог выбраться мне и проводил до самой квартиры. За что ему особая благодарность — действительно, что-то мне все хуже и хуже.

Забрав ключи, он отпер дверь и, поддерживая меня под локоток, усадил на банкетку в прихожей и пре-дупредил:

— Пойду твои хоромы проверю на всякий случай.

Ничего криминального и подозрительного Иванцов в квартире не обнаружил, посмеялся над этим фактом, поцеловал меня прощальным дружеским поцелуем и отбыл восвояси.

А я кое-как разделась прямо в прихожей, сидя на банкетке, покидав куда ни попадя вещи, и буквально заставила себя дойти до ванной, умыться. Оказавшись в спальне, я рухнула на кровать.

Но заснуть и отделаться легким недомоганием не удалось.

Состояние мое стремительно ухудшалось, слабость теперь накатывала волнами — такая странная: вдруг, в мгновение становилось так плохо, что я даже пошевелить рукой-ногой не могла, потом отпускало вроде, я переводила дух, но через какое-то время накатывало новым приступом.

И еще мутило жутко, а во рту чувствовалась непонятная горечь…

И неожиданно до меня вдруг дошло, что я неверно оцениваю свое состояние, приняв симптомы за последствия отравления и моей слишком ранней физической активности.

А ни фига! — поняла в какой-то момент я. — Это новое отравление!

— Твою мать!! — громко выругалась я, осознав текущее положение дел.

Наверное, я съела что-то за ужином такое, что не монтируется с предыдущим отравлением и вызвало вот такую реакцию организма. Ничего иного мне в голову прийти в тот момент не могло.

Да и не важно, что явилось причиной нового отравления, сейчас актуально совсем другое — срочно что-то предпринять, чтобы тут, в тиши и одиночестве, богу душу не отдать!

И я начала сползать с кровати, чувствуя, как стремительно ускользают мгновения, в которые я еще могу что-то путевое сделать, пока еще в сознании и получается наскрести хоть какие-то силы!

И я заставила себя дойти до входной двери…

А по дороге мне стукнула в голову одна ошпарившая разум, как кипятком, мысль, и я, не удержавшись, заглянула в гостиную… Фу! Никого нет!

Что это я подумала и зачем? — вяло пожурила я себя.

И продолжила свой нелегкий путь до входной двери.

Отперла все замки, рухнула на банкетку, чувствуя, как покрываюсь холодным липким потом и меня начинает колотить мелкой дрожью. Кое-как подтянула к себе за ремень свою сумочку, которая с грохотом свалилась с консоли на пол, и я подтянула ее к себе на колени. Пошарила в загадочном нутре женской сумочки, нащупала смартфон и вызвала «Скорую помощь», сообщив им помимо имя-фамилии и адреса свои симптомы, и даже про раннее отравление уведомила, и фамилию Тараса Наумовича не забыла упомянуть, и про открытую дверь предупредила.

Это я молодец! Это я еще что-то соображала.

А вот последующие свои действия я производила уже в полусознательном состоянии, изредка из него выпадая.

Каким-то чудом я умудрилась набрать здоровую кастрюлю воды, разбодяжить в ней марганцовку, хотя как и когда я ее смогла достать из аптечки — убейте, не помню! Но свершила еще один подвиг, оставшийся вне пределов моей памяти — добралась вместе с кастрюлей в туалет, уселась возле унитаза и влила в себя половину марганцового раствора — литра два, не меньше.

И благополучно отдала их белому фарфоровому другу…

А после выпила оставшиеся два литра… и потеряла сознание, обнимая унитаз. Там меня нашла бригада «Скорой помощи» и растормошила, приведя в чувство.

Молодой доктор, приехавший по вызову, оказался грамотным профессионалом, сразу же сообразил, что происходит, и глупых вопросов типа «сколько алкоголя вы выпили?» не задавал, а первым делом распорядился взять у меня все возможные анализы. После чего похвалил за сообразительность и марганцовку, и они всей своей дружной бригадой приступили к промывке моего организма.

Жуть полная! Чтобы пусто было тому, кто…

Женщины — фельдшер и медсестра, оказались сердобольными и даже помыли меня под душем после всех процедур, перед тем, как уложить в кровать. А присевший рядом со мной доктор объяснил мне, как мог, доходчиво:

— По всем правилам и показаниям, вас бы в больницу надо, Кира Андреевна, — улыбался он мне. И даже похвалил: — Но вы большая умница: сообразили, что у вас новое отравление, и нас вызвали, и большое количество раствора выпили, что в какой-то степени вас спасло. Ну, а мы еще помогли. Поэтому думаю, что госпитализация не обязательна. Вам лучше отлежаться в спокойной обстановке, выспаться. Сейчас у вас несколько часов будет сильная слабость. Но это пройдет. Пейте побольше жидкости, лучше простой, чистой теплой воды. Девочки вон вам поставили на тумбочку, — указал он на несколько кружек с водой, что принесли из кухни медсестра с фельдшером. — Вот ее и пейте каждый раз, как проснетесь. Ну, что, — продолжил он излагать врачебное предписание, — утром крепкий чай, весь день жидкие постные каши. И отдыхать, лежать и спать побольше. Никаких движений и волнений. Это понятно?

Я слабенько кивнула головой, на разговоры сил у меня не наскреблось.

— Вот и хорошо, — порадовался за меня доктор. — Мы сейчас вам парочку укольчиков сделаем, и вы спокойно будете спать. Завтра отлежитесь, а послезавтра к Тарасу Наумовичу, раз уж он вас ведет в вашем бенефисе отравлений. — И уточнил: — Все понятно?

А я снова кивнула, уже практически засыпая, и таки нашла в себе силы промямлить:

— Дверь просто захлопните… На английский за-мок…

Все. Я спала!

Проспала я мертвым сном очень долго. И проснулась от сильного приступа голода и настойчивого требования желудка, высказанного продолжительным активным бурчанием немедленно его накормить!

Открывать сразу глаза я не рискнула, а, продолжая лежать в той же позе и не двигаясь, прислушалась к организму.

Ему, разумеется, было не шоколадно, но в общем и целом ничего. Слабость присутствовала, а все остальные симптомы испарились.

Вот и славно, трам-пам-пам! — порадовалась я мысленно и попыталась встать.

В данном непростом процессе выяснилось, что у меня чудовищная жажда, и я выпила залпом аж две кружки воды, поставленные с ночи на тумбочку заботливыми медичками.

Вот за это им отдельное спасибо! Спасли!

Ну, что? В общем и целом не все так плохо, как было прошлый раз — слабость, разумеется, присутствовала дикая, но вполне преодолимая, а вот голова не болела, что не могло не радовать.

Я добралась до кухни в несколько приемов, соорудила себе чай с сахаром, который обычно не употребляла, но рекомендации врача, это серьезно, так что с сахаром!

И с большим удовольствием выпила всю кружку до дна.

Посидела, переводя дыхание, набираясь сил для новых героических свершений, сделала еще одну кружку чая и поставила вариться свою правильную овсянку.