Я открыла дверь, но в дом его пускать не собиралась — обойдется и, встав на пороге с самым недовольным и более чем красноречивым видом, спросила строго и неласково:

— Ты как тут образовался?

— Стреляли, — усмехнувшись, пожал он плечами, процитировав киношедевр.

И вдруг, совершенно неожиданно, схватил меня за руку, вытащил на лестничную площадку, кивком головы указав куда-то вбок:

— Пусть парни пройдутся по квартире.

— Какие парни? — не поняла я и только теперь заметила скромненько топтавшихся у стеночки двух молодых ребят смутно знакомой мне внешности — где-то я их определенно раньше видела.

Да Бог с ним, где я там их видела, не до них сейчас, когда тут дела такие!

— И что им надо в моем доме? — недовольно поинтересовалась я.

— Им как раз ничего. Просто проверят, не насовали ли тебе какой дряни.

— Какой? — не могла унять я великого раздражения и тяжелой досады.

— Прослушивающей, например, — все сдерживал улыбку он, — и подглядывающей. А то у тебя тут, насколько мне стало известно, шастает кто ни попадя и когда захочет!

Парни, кивнув и поприветствовав меня несколько скомканным «здрасте», тем временем как-то бочком просочились в мою квартиру, пока я тут рефлексировала и решала, как продуктивней послать сильно нежданного гостя подальше.

— Ты зачем приехал? — напустилась я на него раздосадованно.

— По-моему, это очевидно! — наигранно подивился он. — Когда у тебя тут такие дела происходят, что аж до Москвы волна докатилась, разумеется, я приеду, а как же иначе?

— Иначе для меня в самый раз! — возмущалась я и вредничала. — Сиди в своей Москве и разгребай дела насущные, а со своими я как-нибудь сама разберусь!

— Я уже наслышан, как ты с ними разбираешься, — перестал улыбаться он.

— Так! — перехлестнуло во мне негодование. — Если ты собрался читать мне нотации и поучать, то можешь валить прямо сейчас куда угодно, только подальше от меня! — И повысив голос, добавила: — А ко мне не подходить и близко!

И, развернувшись, прошагала через так и стоявшую распахнутой дверь, через прихожую и коридор в свою замечательную кухню.

Плевать, что парни делают в квартире, и еще больше плевать, что будет делать он сам! Лично я собираюсь пить чай!

— Кажется, мне тут не до конца рады? — раздался его спокойный насмешливый голос у меня за спиной, произнесший очередную цитату, теперь из известного спектакля.

Он прошел в кухню, сел за стол напротив меня и спросил все с той же неизменной ухмылочкой:

— Чаем-то хоть напоишь?

Вот знает же, зараза, мои слабые места!! Ну не могу я не накормить мужчину, когда он голоден — не могу! Это против моего естества. Я старательно скрываю свой недостаток от окружающих, но, к сожалению, этот гражданин неплохо меня знает.

Я молча встала, налила ему большую кружку черного чая, взяла лимон, помедлила пару мгновений, раздумывая, и, смирившись, достала масло, сыр, хумус, пирожки с паштетом из нашего кафе.

И, стараясь не поворачиваться к незваному гостю лицом, принялась делать бутерброды. В чай ему добавила два толстых ломтя лимона, столовую ложку меда и только после этого повернулась и поставила перед ним на стол кружку с чаем и тарелку с горкой бутербродов.

— О! — искренне восхитился он. — Вот за это отдельное огромное спасибо! А то мы с парнями голодные, как волки, сразу к тебе приехали.

— Ну, зови их, — не удержалась я от тяжкого вздоха.

— Нет, пусть сначала дело сделают, — откусывая от бутерброда, возразил он.

— Да какие там прослушки! — возмутилась я, но слабенько, на троечку, потому как устала возмущаться, да и понимала, что все мои эмоциональные выступления и декларации делу не помогут. — Кому, да и зачем может понадобиться меня слушать? Да это ерунда какая-то: заморачиваться, доставать где-то аппаратуру, ставить! Чушь!

— Проверить не помешает, — с довольным, почти умиленным видом рассмотрел он бутерброд в руке, откусил изрядный кусман и запил чайком, явно наслаждаясь и вкусом, и процессом в целом.

Спорить бесполезно, уж это мне известно слишком доподлинно, но смирной овечкой я тоже сидеть не намеревалась и набрала в грудь воздуха, чтобы приступить к расширенному предложению: покинуть мою квартиру и мою жизнь.

Но насладиться собственным красноречием мне помешали прямо не взлете.

— Илья Георгиевич, — вошел в кухню один из парней. — Мы закончили.

— И что? — живо заинтересовался результатами мой сильно незваный гость.

— Сами посмотрите, — предложил парень, жестом приглашая следовать за ним.

На столе в гостиной лежали какие-то штучки с тонкими проводками, больше похожими на малюсенькие антенки. Некоторые из них были круглые и плоские, а другие по форме как обычные таблетки, только черного цвета.

— «Павлины, говоришь!» — с улыбочкой процитировал фразу из известного фильма Илья Георгиевич и даже головой покачал, как товарищ Сухов. — «Хе!» — И спросил тем же бодреньким тоном: — Где сняли?

— По всей квартире, кроме туалета, — стрельнув на меня быстрым взглядом, отрапортовал парень.

— Деликатный тебе злодей достался, Кира Андреевна, — продолжал веселиться Илья.

— Телефон наверняка тоже слушают, — выдвинул версию один из парней.

— Как раз наоборот, — возразил Илья, взяв одну из штучек со стола, и разглядывая, задумчиво вертел ее в пальцах. — На ее телефон защиту ребята Ринкова ставили, ее не пробить, потому жучков и насовали, наверняка еще и в машине парочка найдется. Потом проверите.

И кинув на стол устройство, словно переключившись, другим, бодрым тоном обратился к парням:

— Ну что, спасибо, молодцы. — И отдал распоряжение: — Забирайте это добро с собой, — он кивнул на устройства на столе. — До завтрашнего утра свободны, заселяйтесь в гостиницу, отдыхайте, но постоянно на связи.

— Может, вы чаю выпьете с бутербродами? — предложила я от щедрости своей души.

Все-таки мальчики сделали такое серьезное дело, да и вообще я гостеприимная и воспитанная девушка, опять же слаба, не могу вынести, когда мужчины голодны и устали.

— Чаю это хорошо, — с сомнением протянул один из парней и переглянулся с напарником. — Но мы, наверное, пойдем в гостиницу, в ресторан сходим и что-нибудь посущественней съедим.

— Из существенного могу предложить только вегетарианские щи, — посетовала я, но добавила для завлекухи: — Но очень вкусные. Просто замечательные. А из несущественного к чаю у меня тоже много чего найдется.

— Щи ты предложишь мне, — начальственным тоном остановил переговоры Илья Георгиевич. — А чайку ребяткам попить точно надо бы с дороги и усталости. Так что, герои дня, руки мойте и за стол! — И отдал распоряжение теперь уже мне: — А ты, Кира Андреевна, давай-ка садись на стульчик и руководи оттуда, я сам все сделаю и накрою, а то выглядишь ты… — с сомнением закончил он.