— Ева, ты чувствуешь вину за что-то? Или стыд?

Ева посмотрела на меня таким взглядом, словно увидела призрака. Она поднялась и отошла к комоду, чтобы взять поднос и уйти.

— Простите, Хозяин. Я не думаю, что в состоянии разговаривать.

— Уходи, Ева. Ты не можешь ждать от меня помощи, если постоянно молчишь.

Она не выдержала и расплакалась.

Я повторил, чтобы она ушла. От ее плача у меня только сильнее разболелась голова.

На утро, спускаясь по лестнице, я услышал голос Тадеуша. Приблизившись, уловил малопонятную, но заинтересовавшую меня часть слов.

— Что за операция?

Я появился на кухне и сразу взял кусочек пирога с клубникой и зеленью с тарелки.

Ева посмотрела на меня и слабо приподняла уголки губ, словно приветствуя взглядом. Я перевожу взгляд на Тадеуша в ожидании ответа.

— Плановая операция, которую я должен провести Еве через месяц. Ничего опасного, это уже пятая операция.

Я заканчиваю есть, бросив взгляд на Еву.

— Что на этот раз? — Произнес я, скорее для того, чтобы просто дать ответ.

— Я подумываю над тем, чтобы отложить ее на пару недель.

— Почему? — Я выгибаю бровь, наблюдая за Тадеушем, который как будто не хочет делиться со мной информацией, пусть даже и в присутствии Евы.

— Из-за когнитивно-поведенческой терапии. Сначала нужно решить другую проблему. Таким образом, мы сможем продвигаться дальше, не травмируя ни физическое, ни умственное состояние Евы.

Ева заерзала на стуле, опустив голову и взгляд вниз. Платье, которое сейчас на ней, белое с золотыми украшениями, было на ней вчера. Даже по тому, как оно сидит на ней, можно с уверенностью сказать, что ей некомфортно.

— Ты стремишься… сделать из нее совершенство?

— Мы стремимся к совершенству. Ева ведь тоже хочет этого, правда?

После недолгих раздумий, Ева кивнула.

Тадеуш посмотрел на нее, нетерпеливо произнеся:

— Ева, когда с тобой разговаривают, нужно отвечать.

— Простите, Мастер. Вы правы, стремление к совершенству многим лучше, чем саморазрушение.

Не убедительно.

Я склонил голову набок.

— Тогда Еве необходим опыт общения. Иначе она не сможет полноценно контактировать даже у тебя дома.

— Что ты имеешь в виду?

— Смотри, поведение Евы во многом зависит от ее эмоционального состояния. Каждое ее действие напрямую зависит от того, что она испытывает в данный момент. И разбить это равновесие намного легче, чем у обычного, здорового человека. Ева попросту будет подвисать, как программа, каждый раз, когда что-то будет мешать ей выполнять твои поручения. Изолировав ее от социума, ты только усугубляешь ее состояние. Если Ева и в детстве была такой, как сейчас, то переучить ее будет сложнее, но это возможно.

Тадеуш внимательно слушал меня.

— Ты хочешь сказать, что моя терапия не принесет результата?

— Мизерного, если только. Принимая во внимание твои пожелания оградить Еву от плохой составляющей общества, я могу предложить как действенную альтернативу твоей терапии кое-что поинтереснее. Ева еще растет, ей есть что в себе поменять, и твои вмешательства не смогут повлиять на последовательность ее развития. Тогда можно было бы давать ей ту часть социума, которую она не в состоянии применить к себе, в отфильтрованном виде, создав искусственные условия и давая примеры аналогичных ситуаций.

Тадеуш задумался, смотря на меня и хмурясь.

Я вздохнул и отклонился назад.

— Спасибо за твой совет. Мне очень приятно узнать, что тебя интересуют мои исследования.

— Да…

По виду Тадеуша становится ясно, что ему совершенно не нравятся мои попытки вмешаться. Но он задумался о моих словах, а это уже кое-что.

— Кхм, Ева могла бы составить мне компанию, я хотел съездить в город и немного осмотреться.

Ева в ужасе посмотрела на меня, Тадеуш тоже выглядел на грани шока.

— Т-ты… что ты хочешь сказать? — Тадеуш едва совладал со своей речью.

— Ты же сам сказал, что Еве необходима калибровка. Общаясь со мной, как ты должен был заметить, Ева ведет практически полноценную жизнь. Единственное, чего Еве не достает, так это самостоятельности. Но, как я успел понять, Еве становится только труднее сделать выбор. Выход: найти то, что всегда составляло бы Еве надежную опору, и желательно, в настоящем, живом мире.

Ева посмотрела на Тадеуша, который ничего не отвечал, потом на меня.

— Н-новый Хозяин… Простите, если я что-то не понимаю…

Тадеуш повернул голову в сторону Евы, слушая.

— Но если то, что Вы сказали в начале — правда, то я не думаю, что мне пойдет на пользу искать надежду где-то снаружи. Еве достаточно и заботы Мастера.

Вот как. Она опять взялась за свое. Почему, осознавая свое плохое состояние, она по-прежнему цепляется за Тадеуша? Здесь что-то не сходится.

— Куда ты собираешься поехать? — Наконец, закончив думать, обратился Тадеуш ко мне.

— Без понятия. Публичный дом, винокурня. Казино, рынок, зоопарк, вокзал. У меня нет планов, но я уверен, что найду что посмотреть. — Я взглянул на Еву. — Ева, я обещаю присмотреть за тобой.

Господи, не будь такой законченной дурой и вспомни, что я старался ни разу не подводить тебя.

Ева смотрела на меня с сомнением. По ее глазам отчетливо видно, как внутри ее головы беспорядочно скачут мысли и лентой разматываются воспоминания.

— Ева, если ты согласишься, — сказал Тадеуш, — я не буду сердиться на тебя. Не думай, что ты должна быть всегда полезной только для меня.

В ее глазах загорелся огонек.

— Быть полезной еще и Хозяину? — Ева с надеждой смотрит на меня.

Я замахиваюсь и лишь слегка дотрагиваюсь до ее головы.

Ева не испугалась и, сожалея, посмотрела на меня.

— Сколько можно повторять: мне не нужна твоя помощь. Я сам позабочусь о себе.

Ева улыбнулась.

— Хорошо, я поняла, Хозяин!

Я стоял у зеркала над деревянным комодом в своей комнате. Комната, что выделил мне Тадеуш, одна из нескольких спален, что есть в этом доме. Здесь довольно просторно, из мебели только пара столов, комод и кровать у окна с широким подоконником. Отделка в комнате состоит из сероватого старого дерева, на деревянном полу тонкий ковер, также здесь шторы оранжевого цвета и темно-фиолетовый плед с рисунком черных слонов и теней пышных тропических цветков. Кажется, когда живешь в некоторых местах временно, начинаешь забывать то, где ты жил в последний раз.

Еще раз провожу расческой по волосам, зачесывая их назад. Да уж. Найти бы шляпу, и я точь-в-точь сойду за представителя высшей касты 60-х годов.

Ева переоделась в практичное легкое платье алого цвета, распустив волосы и убрав от глаз заколкой. Я посмотрел вниз и увидел на ее ногах маленькие туфли на низком каблуке и ремешком с цветочком.