— Вы говорите так уверенно, словно бы ни на секунду не сомневаетесь, — пробормотал преподобный Страуд.

Фелтон пожал плечам.

— Немного интуиции, много доказательств. Просто продолжайте быть таким же любящим и ответственным пастырем, преподобный. Иногда священник может помочь куда больше всех полицейских разом, — слишком уж задумчиво произнес начальник и посмотрел прямо в глаза Майку. — Но, прошу вас, преподобный, не распространять мои измышления вообще никому. Один непойманный преступник подчас менее опасен по сравнению с «охотой на ведьм», которая может начаться из-за паники.

Страуд понимающе кивнул.

Еще полчаса мы проболтали о погоде, природе, рыбалке, кори и свинке, и местном женском обществе, которое помогало Майку в его каждодневных заботах, но порой так старательно, что приходилось переделывать по десять раз.

Я говорила мало, все больше поддакивала Майку, пытаясь попутно уложить в голове подозрения Фелтона. После того, как чай был, наконец, допит, а печенье съедено, шеф начал прощаться. А уходит шеф — ухожу и я, других вариантов нет.

— Мэллоун, это вы только со мной не разговариваете или вообще молчаливы от природы? — уже на улице поинтересовался Фелтон, поглядывая на меня с явным неудовольствием.

Я только вздохнула украдкой.

— Простите, сэр, мне показалось, вам не очень хочется слышать мое мнение, — тихо отозвалась я, чувствуя себя дурой, причем беспомощной дурой.

Выражение лица Фелтона было просто неописуемым, тут и сарказм, и насмешка, и удивление… и множество того, чего я не хотела идентифицировать.

— А вы говорите только в том случае, когда ваши слова могут доставить кому-то удовольствие? — в итоге осведомился мужчина. — Тогда вам стоит уйти из полиции прямо сейчас, Мэллоун, для этой работы вы не годитесь. Слова полицейских всегда кого-то не радуют.

Я задохнулась от возмущения. Да, я не так уж и опытна, отрицать это глупо, но вот так указывать мне, что делать?!

— Сэр, при всем уважении, я не нуждаюсь в вашем совете, тем более, таком! — не выдержала я, сжимая кулаки.

Работа в полиции — это вся моя жизнь! Я всю жизнь мечтала служить в полиции и непременно в родном городе! И теперь какой-то самодовольный приезжий нахал заявляет, что я должна уволиться!

Как не разорвало от злости, сама не поняла.

Хотелось ударить шефа, честно хотелось, но какие-то остатки здравого смысла у меня все-таки остались. К тому же и того, что сказала, может хватить шефу, чтобы сжить меня со свету.

— Что же, лучше, — кивнул Фелтон уже более милостиво. — А уважение… Я понимаю, фигура речи, однако не стоит говорить об уважении, если в действительности его не испытываете.

То есть все-таки не убьет? Да ладно?

Есть о чем подумать… Я села за руль, размышляя о том, аукнется мне в итоге откровенность или нет.

— А теперь, Мэллоун, нам стоит отправиться сперва в среднюю школу Кроули. А после поговорим с родными убитых девушек. Я утром созвонился, нас ждут.

Я немного растерялась.

— Но ведь в школу уже ездили. Да и к родным первой жертвы… — пробормотала я, не представляя, чего ради необходимо снова делать то, что уже было сделано кем-то другим.

Фелтон вздохнул с откровенным сарказмом.

— Начальник, конечно, не должен все делать сам, — проворчал он, пристегиваясь, — но сейчас придется явно много делать и многое переделывать. Я не могу полностью положиться на подчиненных, Мэллоун. На вас в том числе.

По дороге в школу я буквально заставляла себя говорить. Шеф хочет, чтобы я болтала — буду болтать, пока, наконец, не взвоет от отчаяния. Леонард Фелтон — чужак, он не знает Кроули, не знает его жителей, поэтому так легко огульно обвиняет местных жителей. Нужно рассказать ему, что такое наш город и какие действительно хорошие люди здесь живут.

— Это дом семьи Райли, — кивнула я на аккуратный двухэтажный коттедж справа по улице. — Родители, трое детей, старшая миссис Райли, бабушка. Старший сын помогает пожилым людям по соседству. А вот тот белый дом принадлежит Хьюбертам. Жена преподает историю в средней школе последние десять лет, заслуженный педагог, отец работает в природоохранном ведомстве, награжден несколько раз за службу.

Фелтон стенать и возмущаться не спешил, впрочем, не было похоже, будто он действительно внимательно слушает мою болтовню, которая прервалась только в тот момент, когда мы доехали до школы.

Занятия шли уже полным ходом, поэтому во дворе особенно никого не было.

— Сэр, уместно ли срывать детей с занятий? — осторожно уточнила я.

Не хотелось мешать учебному процессу, к тому же стоит только показаться перед детьми — и можно не сомневаться, что начнется паника и поползут самые чудовищные слухи.

— Неуместно, — неожиданно легко согласился шеф, сразив меня буквально наповал такой изумительной покладистостью. — Но сперва нам нужно и не к одноклассникам девочек заглянуть, а к школьному консультанту. Кто у вас здесь? Простой психолог или маг-менталист?

Я посмотрела на Фелтона как на помешанного.

— Менталист? Серьезно? — переспросила я, откровенно потешаясь над приезжим аристократом. — Сэр, у нас глухая провинция, здесь и полицейские-то далеко не все с магическими способностями, хотя рекомендовано принимать на службу именно таких людей. Что уж говорить о прочих профессиях. Чаще всего, получив высшее магическое образование, человек уезжает из Кроули раз и навсегда. Так что просто психолог.

Мужчина кивнул головой.

— Что ж, возможно, так даже лучше.

Мы прошли в здание, поздоровались с охранником, Сэмом Миллером, я на ходу представила Миллера Фелтону, но особого внимания старине Сэму мой шеф не уделил. В очередной раз подивилась тому, как можно настолько наплевательски относиться к людям. Удивительное высокомерие.

— Вы так хмуритесь, словно я пнул вашу кошку или разорил могилу любимой бабушки, — отметил Фелтон, пока мы шли по коридору.

Дорогу к кабинету школьного консультанта я помнила отлично, после смерти родителей и буквально до самого выпуска мне постоянно приходилось общаться с психологом по поводу произошедшей в моей жизни трагедии. Не знаю, помогло мне это или нет. Я бы сказала, что нет.

— Вы не были особенно милы с мистером Миллером, а он хороший человек и совершенно не заслуживает такого отношения! — вполголоса начала я выговаривать начальнику.

Да, не очень разумно, но не так давно Фелтон уже заявил, что ему не нравится и мое молчание. Ну вот и пусть теперь не жалуется.

— Какого отношения, Мэллоун? — как будто бы озадачился начальник, покосившись на меня. — Я был достаточно вежлив, этого вполне достаточно. В конце концов, с этим человеком нам не сидеть за одним столом и не крестить детей.

Я расстроенно вздохнула и возвела глаза к потолку за неимением неба над головой.