— А это мой начальник Леонард Фелтон, — представила я шефа, который сухо кивнул и вышел вперед, чуть оттеснив меня.

На чужака охранник посмотрел с ожидаемым подозрением. Говорить что-то вроде «добро пожаловать» Артур Кларк точно не собирался.

— А, столичный хлыщ, — едко констатировал Кларк и выразительно хмыкнул, выказывая максимум возможного презрения. — Ты мне не нравишься.

Фелтон и не подумал оскорбляться, демонстрируя ставшую уже для меня привычной непрошибаемость.

— Кому-то и сто фунтов не нравятся, — отозвался чуть насмешливо аристократ и иронично сощурился.

Такой ответ Артура изрядно озадачил.

— И почему же кому-то могут не понравиться сто фунтов? — переспросил изрядно озадаченный охранник. Видимо, его действительно удалось заинтриговать таким смелым и буквально революционным утверждением.

— Потому что мало, — пояснил почти весело Фелтон. — Так что я не в обиде. Мне нужны только записи с камер наблюдения, ну и то, что могли заметить вы.

Кларк поглядел на шефа кристально честным взором и поинтересовался:

— А у вас есть ордер?

Что характерно, меня бы Артур наверняка не стал спрашивать об ордере, и вот это показалось гадким и даже мелким — требовать бумажки там, где можно было обойтись доброй волей. Я бы и сама, наверное, не упустила случая как следует отыграться на Леонарде Фелтоне, однако не ценой справедливости для двух убитых девочек.

— Вы настолько мало цените жизни жителей своего родного города, что решили потянуть время и поиздеваться над полицией? — уже сухо и сурово спросил Фелтон, и на месте Кларка я бы начала переживать о грядущих проблемах.

Тон моего начальника был очень уж грозен.

Внезапно сообразила, что в данной ситуации я целиком и полностью стою на стороне шефа, что было внове. Кларк насупился, явно собираясь дать отпор нападкам полицейского.

— Артур, хватит дурить! — возмутилась я, отпихивая локтем в сторону совершенно ошалевшего от такого поворота Фелтона и выходя вперед. Шеф глядел на меня настолько обалдело, словно я ему по затылку заехала. — Ты отлично знаешь, что отдать все можешь и без ордера! Или это ты убил девчонок, а теперь пытаешься помешать следствию?

Не знаю, до чего удалось достучаться прежде — до страха или совести, но покрасневший Артур Кларк, бормоча под нос проклятия пополам с жалобами, стопку дисков все-таки отдал. Но не Фелтону — мне прямо в руки. А вот говорить с охранником было уже явно бесполезно, тот сверкал глазами и скрипел зубами, словом, сложно было ожидать, что Артур Кларк станет сотрудничать, по крайней мере, сейчас.

— Что это вообще было? — нахмурившись, спросил начальник, после того как я в прямом смысле вытолкала его в коридор.

Только когда за нами захлопнулась дверь, я позволила себе с облегчением выдохнуть. Если бы конфликт достиг своего пика — что вполне могло произойти! — и Фелтон потащил бы упершегося из-за собственной дури Артура Кларка в камеру, весь город мог бы вскинуться и оказать отпор чужаку. Можно было поспорить на что угодно, горожане не обрадуются, если мой шеф всерьез решит взять их за горло.

— Это было отношение жителей маленького города к постороннему, сэр, — расстроенно произнесла я, прикидывая, удастся ли успокоить начальство, если оно кинется рвать и метать. — Ну и последствия того, что вы не считаете нужным располагать к себе людей.

На меня поглядели скептически и насмешливо.

— Препятствование расследованию — уголовно наказуемое преступление, — напомнил Фелтон, полностью уверенный в своей правоте.

Ну да, он сейчас формально на стороне добра и справедливости, но, как говорится, есть один нюанс. Существенный нюанс.

Я прижала к груди с боем вырванные диски и расстроенно вздохнула, надеясь, что какие-то вещи удастся донести до мужчины с первой попытки.

— Да, сэр, но препятствовать расследованию можно по-разному, причем и так, что после комар носа не подточит. Да и что мы будем делать, если, к примеру, человек пятьсот решит, что мы превышаем полномочия, и примется вставлять полиции палки в колеса?

А ведь такой вариант «гражданской забастовки» не так уж и фантастичен, если задуматься. Люди у нас сплоченные, а еще самую малость мнительные, если чужак примется закручивать гайки… его могут попытаться закрутить в ответ. Даже на какое-то время позабыв о двух мертвых девочках.

Шеф на мой вопрос не ответил, так что я, воодушевившись, решила продолжать наставлять его на ум. Ну, в чем-то я точно понимаю на порядок лучше этого человека.

— Сперва мы захлебнемся работой, после — уже суд, и там тоже никто особо не обрадуется. А после нас возненавидят и те, кому не досталось, и все повторится по второму кругу.

Говоря все это, я внутренне сжалась, готовясь к тому, что мои доводы шеф сходу отметет и продолжит гнуть свою бескомпромиссную линию.

— Взялись меня учить? — осведомился Фелтон, выразительно приподняв правую бровь.

Я не знала, что сейчас будет, но с отчаянной смелостью выпалила:

— Ну кто-то ведь должен, так?

Интересно, а он может меня уволить? Наверное, все-таки может, раз запросто получил должность начальника отдела. А теперь, кажется, я ему еще и дала преотличный повод, чтобы вышвырнуть меня из полиции.

— Ну надо же, — фыркнул Фелтон, покачав головой. — В вас, Мэллоун, такая смелость с чего проснулась? Или уже нашли новое место работы?

Вот уже угрожать взялся.

— Нет. Но если это дело так и останется нераскрытым, я не смогу смотреть людям в глаза, — пробормотала я и резко отвернулась. — Вам-то все равно, как приехали, так и уедете. А мне тут жить.

Шеф издал нервный смешок.

— Людям, которые изо всех сил мешают расследованию?

В его словах тоже безусловно имелся резон. С содействием со стороны населения у нас все как-то не очень удачно складывалось. Но жителей Кроули можно понять, они штатские, они могут и не понимать, что и как необходимо делать для раскрытия преступлений. Со стороны могло показаться, что полиция просто бесцеремонно лезет в чужие жизни, только потому что может.

— Если еще и вы упретесь, то каждый допрос будет походить на стычку двух баранов, — мрачно предрекла я и на всякий случай добавила: — Сэр.

Столичная птица помолчала, а после обошла меня так, чтобы мы снова оказались лицом к лицу.

— И с субординацией у вас тоже большие проблемы, — каким-то особенно доверительным тоном поведал Леонард Фелтон. — Вы в курсе, Мэллоун?

Смотреть ему в глаза я не собиралась, боясь струсить.

— В курсе, сэр. Но должен же был вам хоть кто-то сказать все это? А кроме меня, похоже, некому.

Фелтон снова замолк на несколько секунд.

— Быть может, и должен был.