– Это всё? – спросила Мирослава.

– Нет, ещё тётка Никифора Лукерья Самсоновна Твердохлёбова. Но тётя Луша уже очень старая, да и на момент убийства она уже спала.

– Откуда вы знаете?

– Она почти сразу после двенадцати ушла к себе и больше не спускалась, пока мы её не разбудили.

– Больше в доме никого не было?

– Были детки Поздняковых, Таня и Дима. Но они ещё маленькие. И к этому времени уже видели девятый сон.

– Из прислуги в доме кто-то имеется?

– Да, но Твердохлёбов всех их отпустил домой где-то во втором часу ночи.

– То есть они не живут в доме хозяина?

– Нет.

– Как же они ночью добирались домой?

– На лыжах. Живут-то они в небольшом посёлке, что притулился к боку коттеджного посёлка, – проговорила Аделаида Сергеевна.

– Это не старый посёлок притулился к коттеджному посёлку, а богатеи воздвигли свои дома впритык к старому поселению, так как место там хорошее – бор, река опять же недалеко, – сердито поправил жену Игнат Варфоломеевич.

– Понятно, – сказала Мирослава и спросила: – Где именно и как убили Твердохлёбова?

– Никифор решил спуститься в подвал за бутылкой французского вина, – сказал Калитовский. И добавил: – Хотя оно и ни к чему было.

– Что так?

– Все уже нагрузились под завязку и отправились на свежий воздух проветриваться. Мы поэтому и хватились Никифора не сразу.

– Кто заметил его отсутствие?

– Я, – ещё больше нахмурился Калитовский, – и вспомнил, что он вроде собирался вино достать из подвала.

– Мы тогда подумали, что, может, у Никифора там сердце прихватило, – вступила в разговор Аделаида Сергеевна, – хотя здоровье у него всегда было богатырское, но мало ли.

– Да, и на старуху бывает проруха, – глухо добавил Калитовский. – Короче, мы решили спуститься в подвал и посмотреть. Дочь Никифора Анфиса принесла ключи от подвала.

– Стоп! – остановила их рассказ Мирослава. – Вы хотите сказать, что подвал был закрыт?

– Да, – ответил Игнат Варфоломеевич, и только тут догадавшись о сути вопроса детектива, недоумённо переглянулся с женой.

– Вам не пришло в голову, что раз дверь закрыта, то Твердохлёбова в подвале нет? Либо он не спускался туда, либо уже поднялся.

– Тогда нам ничего подобного не пришло в голову.

– И хорошо, что не пришло, – тихо сказала Мирослава, – иначе вы бы его там не искали. Возможно, именно на это и рассчитывал убийца, запирая дверь. Кстати, ключ хозяина нашли?

Калитовские одновременно покачали головой, и Игнат Варфоломеевич проговорил:

– По крайней мере, полиция ничего такого нам не говорила.

– А вы уверены, что ключ, который принесла вам Анфиса, не был единственным ключом от подвала?

– Наверняка мы этого не знаем, но я видел, что у Никифора была своя связка ключей от помещений, которые он часто посещает. А на кухне вроде бы хранились запасные ключи для надобности домочадцев.

Мирослава пометила себе, что этот пункт нуждается в уточнении. Она сомневалась в том, что убийца оставил ключ себе. Выбросить его не составляло труда, маленький предмет мог глубоко утонуть в снегу и обнаружиться только весной.

– С кем вместе вы спустились в подвал? – спросила Волгина.

– С Олегом Кушнарёвым, племянником Никифора.

– Ваш выбор пал на него целенаправленно или спонтанно? Насколько я понимаю, там были в это время сын и зять Твердохлёбова?

– Да. Но Олег сам вызвался.

– А с кем хотели пойти вы?

– Со своим сыном, – нехотя признался Калитовский.

– Почему именно с ним?

– Потому что сыну я доверяю! – резко ответил Игнат Варфоломеевич.

– Я думаю, что полиции это показалось подозрительным, – заметила Мирослава.

– Да кто же тогда знал, что Никифор убит?! – воскликнул в отчаянии Игнат Варфоломеевич.

– Вы правы, – сочла нужным согласиться Мирослава и спросила: – Как был убит Твердохлёбов?

– Его ударили сзади бутылкой по голове. Я думаю, в тот самый момент, когда он наклонился.

– Увидев его, вы подумали, что он ещё жив?

– Нет, – покачал головой Калитовский, – сразу понял, что Никифор мёртв, на всякий случай попытался нащупать пульс. Но увы.

– Вы сразу вызвали полицию?

– Как только поднялись из подвала. Внизу связь не работала.

– Как отреагировал на смерть дяди племянник?

– На Олеге лица не было, – не задумываясь и на секунду, ответил Игнат Варфоломеевич.

– А его дочь?

– Об Анфисе вообще лучше не спрашивать, я всерьёз испугался, как бы она рассудка не лишилась.

– Она так сильно любила отца?

– Вы даже не можете представить, как сильно, – тяжело вздохнул Калитовский.

– А сын?

– С Эдуардом у Никифора всегда были тёрки, – нехотя признался Калитовский, – а в последнее время он постоянно просил и даже требовал у отца деньги.

– Куда же он их девал?

– Тратил на красивую жизнь, – неопределённо ответил Игнат Варфоломеевич.

– Эдуард был игроком! – решительно вступила в разговор Аделаида Сергеевна. – У него были огромные долги.

– А ты откуда знаешь? – сердито спросил муж.

– Полгода назад я встретила в кафе его мать, Розалию Павловну, и она целый час плакалась мне на беды своего ненаглядного гадёныша и на чёрствость и скупость бывшего мужа.

– Вы так ненавидите Эдуарда Твердохлёбова? – спросила Мирослава.

– А кто его любит, кроме родной матери? – вопросом на вопрос ответила Калитовская.

– Может быть, его любят девушки? – предположила Мирослава.

– Сомневаюсь, – усмехнулась Аделаида Сергеевна.

– А вообще у Эдуарда Твердохлёбова есть девушка?

– Целый табун.

– А постоянная?

– Как мне ответил года два тому назад сам Эдуард, – проговорил Игнат Варфоломеевич, – «постоянных не держим».

– Теперь вернёмся к вашему сыну, – сказала Мирослава, – почему в убийстве Твердохлёбова заподозрили именно его? Надеюсь, ваш сын не приходится крестным сыном Никифору Лаврентьевичу и не входит в число его наследников?

– Нет, хуже! – невольно вырвалось у Аделаиды Сергеевны.

– Что же в данной ситуации может быть хуже?

– Никифор отбил невесту у нашего сына и женился на ней!

– То есть Снежана Матвеевна, прежде чем выйти за Твердохлёбова, собиралась замуж за вашего сына?