– Хорошо. – Морис вытер последнюю тарелку и поставил её на место.

* * *

Нельзя было сказать, что Снежана обрадовалась появлению в её доме частного детектива. Но взвесив все «за» и «против», решила поговорить с Мирославой Волгиной. Она провела детектива в гостиную, усадила в кресло, сама села напротив, упёрлась локтями о стеклянную столешницу, положила на переплетённые руки голову и уставилась в одну точку.

– Я понимаю, – сказала Мирослава, – что вам тяжело сразу после трагедии разговаривать с чужим вам человеком, но поверьте, я ни за что бы не потревожила вас в вашем горе, если бы наш разговор не был столь важен для поимки настоящего убийцы вашего мужа.

– Значит, вы считаете, что Никифора убил не Виталик? – спросила вдова.

– А как считаете вы? – задала Мирослава встречный вопрос.

– Да я тоже так считаю, – небрежно отозвалась молодая женщина.

– Почему?

– Потому, что Виталик в принципе никого не может убить. А уж тем более Никифора, которого знает с рождения. И ещё потому… – Она запнулась и закусила нижнюю губу.

– Почему ещё? – тихо спросила Мирослава.

– Потому что он давно разлюбил меня! – сердито произнесла Снежана.

– И это вас огорчает?

– И да, и нет!

– То есть?

– Хорошо, конечно, что он больше не переживает из-за меня, но, согласитесь, это всё-таки обидно, когда мужчина так быстро перестаёт тебя любить.

– Быстро? – спросила Мирослава удивлённо.

– Конечно! Вы что, книжки не читаете?

– Читаю, – растерянно ответила Мирослава.

– А если читаете, то должны знать, что настоящие мужчины любят своих женщин всю жизнь, несмотря ни на что! – выпалила молодая женщина.

«Господи, надо же быть такой наивной», – подумала Мирослава и вспомнила слова Калитовской о том, что Снежана девушка недалёкая; вслух же она осторожно сказала:

– В жизни редко бывает так, как в книгах.

– Как же, знаем, – усмехнулась Твердохлёбова, – монтаж! – Одним словом она отослала детектива к героям давнего советского фильма.

– Такова жизнь, – обронила Мирослава.

– И об этом наслышаны, се ля ви. Уж не совсем безграмотные мы тут, – демонстративно фыркнула молодая хозяйка дома.

– Снежана, вы простите меня.

– Это вы меня простите, – проговорила Твердохлёбова, стерев с лица усмешку, – спрашивайте о том, зачем приехали.

– Спасибо.

– На здоровье.

Мирослава подавила вздох и задала вопрос:

– Как, по-вашему, у кого имелся мотив убить вашего мужа?

– У меня, – честно призналась Снежана и тут же добавила: – Но я этого не делала; у Анфисы и у Эдуарда.

– С Эдуардом мне всё более-менее понятно, – проговорила Мирослава, не сводя внимательного взгляда с бесстрастного лица Снежаны, – но какой мотив у Анфисы? Она же очень любила своего отца.

– Да, – кивнула женщина, – но мужа своего Анфиса, как мне кажется, любит ещё сильнее.

– А что, её муж нуждался в больших деньгах?

– Тихон? Нет, – тихо засмеялась Снежана, – деньги им нужны на лечение матери Тихона. Свекровь Анфисы тяжело больна.

– В таком случае почему бы Анфисе было просто не попросить денег у отца? Неужели он отказал бы ей?

– Думаю, что не отказал бы, – повела плечами Снежана, – но Тихон слишком гордый, он не разрешил бы жене просить и не принял бы деньги от тестя.

– Очень интересные у нас с вами получаются рассуждения, – едва заметно улыбнулась Волгина, – денег у тестя Тихон бы не взял и не разрешил бы жене их у него просить. И вместо этого они решили убить Никифора Лаврентьевича.

– Я не сказала, что уверена в том, что моего мужа убили Поздняковы. К тому же Тихона я сразу исключаю из числа подозреваемых. Если Анфиса и задумала что-то, то муж её об этом ни слухом ни духом.

– Ага, значит, Тихон тестя и пальцем не мог тронуть?

– Совершенно верно! – подтвердила Снежана.

– А дочь отца по голове треснуть могла?

– Если только ради благих целей, – невозмутимо проговорила молодая женщина.

Мирославе захотелось расхохотаться, но она воздержалась.

Поняв, что детектив не разделяет её точки зрения, Снежана призналась:

– Про Анфису я просто так сказала. Вообще-то убить Никифора мог только Эдуард.

– По какой причине?

– Ради получения наследства! – В голосе молодой женщины прозвучали нотки удивления недогадливостью детектива.

– Отчего же ему так не терпелось получить отцовское наследство?

– Потому что он в долгах как в шелках.

– А где Эдуард работает?

– Нигде. Эдик у нас работать не любит.

– Он мог бы попросить у отца.

– Просил, – пожала плечами Снежана. – Но с некоторых пор Никифор перестал давать сыну деньги.

– Почему?

– Потому что в него всё как в бездонную бочку.

– В этот приезд отец с сыном не ссорились?

– Ещё как ссорились! Я слышала, как они орали друг на друга, – заявила молодая вдова. – Но не стала вмешиваться. И Варька слышала.

– А кто такая Варька?

– Горничная наша, Варвара Метёлкина.

– А полиция в курсе ссоры отца с сыном?

– Думаю, да, – неопределённо отозвалась Снежана.

– Так вы говорили им, что слышали ссору?

– Я сказала, что Никифор с Эдуардом лаялись постоянно.

– Вы слышали, как ваш муж сказал, что спустится в подвал за вином?

– Это все слышали. Но потом идти вызвался Эдик. Однако пошёл всё-таки Никифор. А Эдик, наверное, спустился следом и трахнул его бутылкой по голове.

– А у вас есть алиби на время убийства вашего мужа?

– Алиби ни у кого нет, – совершенно спокойно ответила Снежана. – Мы все в это время гуляли и озорничали на улице.

– Однако убийца вашего мужа нашёл возможность отлучиться.

– Это мог сделать любой из нас. Но я думаю на Эдуарда, – упрямо повторила свою версию Снежана.

– А Олег Кушнарёв мог быть заинтересованным в смерти вашего мужа?

– Олег? – Глаза Снежаны даже округлились от удивления. – Да он боготворил моего мужа!

– Тем не менее, может быть, ему тоже нужны были деньги?

– Уверена, что нет. Да и не получит он их после смерти моего мужа.

– А при жизни Никифор Лаврентьевич помогал племяннику материально?