***

Второй акт Барбизонского балета (как Ира про себя называлалюбовные утехи) длился по понятным причинам заметно дольше, после чегоутомленный любовник проспал целый час, предоставив своей подруге возможностькак следует рассмотреть комнату. Результатами осмотра Ира осталась довольна.Комната просторная, светлая, обставленная хорошей мебелью, не особенно дорогой,отечественной, но зато удобной и вполне симпатичной. Все стены завешаны полкамис книгами. Широченный раскладывающийся вперед диван в собранном состояниипредставлял собой мягкий "уголок", к которому прилагались два низкихглубоких кресла и пуф с большим квадратным стеклом, хочешь - используй каксиденье, хочешь - как стол. В данный момент это был именно стол, на нем стоялазатейливая керамическая пепельница и радиотелефон с автоответчиком - ??иск модына пике стоимости. Иру поразило отсутствие каких бы то ни было фотографий,которые в других домах, где она бывала, обычно в изобилии стояли за стекламикнижных полок. Ну ладно, фотку бывшей супружницы можно и не держать у себяперед глазами, это дело понятное, но ведь Игорь говорил, что у них естьребенок. Врал, что ли? Или настолько равнодушен к сыну? Вот урод-то! Да если быу нее был сын, она бы все стены во всей квартире его изображениями обклеила,чтобы глаз все время на них останавливался и радовался.

Ира тихонько выскользнула из-под одеяла и побежала в ванную.Это было, конечно, весьма рискованное предприятие, кто его знает, в какоймомент вернутся родители, но она понадеялась на везенье. Вернувшись, оделась,выбрала книгу, которая показалась ей правильной, - "Сто летодиночества" Маркеса - и уселась в кресло. Первые две страницы одолела струдом, никак не могла продраться сквозь длиннющие многострочные предложения, апотом и не заметила, как оказалась во власти магнетически завораживающей прозы.И очнулась только тогда, когда раздался деликатный стук в дверь и приятныйженский голос произнес:

- Игорек, мы вернулись!

"А ничего у него предки, тактичные, - мелькнуло вголове у девушки, - увидели в прихожей мое пальто и туфли и не стали врыватьсяк сыну. Пора действовать."

Она видела, как Игорь приоткрыл глаза и собрался было что-тосказать, но не стала дожидаться, быстро вскочила с кресла и с открытой книгой вруках вышла из комнаты. Мизансцена сложилась в голове заранее, теперь нужнобыло ее правильно отыграть. Голос должен быть мягким, приятным. И никакогосмущения.

- Добрый вечер, меня зовут Ириной. Игорь спит, а я вотчитаю тихонько, чтобы ему не мешать.

Перед Ирой стояла приятная женщина лет пятидесяти снебольшим, чуть полноватая, с приветливым лицом. На губах - помада в цветмодной оправы очков. В ушах - маленькие золотые сережки без камней, изящные иоригинальные. И такое же кольцо на руке. Стрижка сделана явно у хорошегомастера. А спортивного покроя брюки и длинный тонкий пиджак из такой же тканикуплены совершенно точно не на Рижском рынке.

- Елизавета Петровна, - представилась она вполголоса. -Вы не находите, что моего сына надо бы разбудить?

- Пусть поспит, - с улыбкой ответила Ира, - наверное,он очень устает за рабочую неделю. Раз спит - значит, организм требует отдыха.А я не скучаю.

Она показала на раскрытую книгу, которую держала в руке. Ноу Елизаветы Петровны были свои представления о гостеприимстве, которые Иравполне разделяла. Во всяком случае, эти представления ее полностью устраивали.

- Это не дело. Ну куда это годится? Игорь спит, а высидите рядом и охраняете его. Пойдемте пить чай. Виктор! - Она повысила голос иповернула голову в сторону двери, ведущей в одну из комнат. - Познакомься снашей гостьей.

Когда Игорь, сонный и слегка помятый, появился в столовой,то застал идиллическую картину вечернего чаепития. Ирина оживленноразговаривала с Виктором Федоровичем, по возможности подробно отвечая на его вопросыо ВГИКе и работающих в нем преподавателях и педагогах: кто ушел, кто остался,кого повысили в должности, кто женился, кто спился…

Придя домой, Ира постучалась к Наташе, поманила ее пальцем вкоридор.

- Я с ним разговаривала, - сообщила она.

- С кем? - не сообразила Наташа.

- Да с Мащенко твоим. Сегодня с родителямипознакомилась.

- Ну и…?

- Ну и ничего. Про институт расспрашивал, сам кое-чторассказывал, но о тебе ни слова. Я так и не поняла, помнит он тебя или нет, иесли помнит, то знает, что ты - та самая Воронова, или не знает. В общем, покатемный лес. Но дорожку я проторила.

- Ох, Ирка…

Наташа привалилась к стене, словно у нее не было сил стоять.Лицо у нее стало одновременно напряженным и ужасно несчастным, и у Иры сердцеразрывалось при виде больных глаз соседки.

- Чего "ох, Ирка"то? Ну чего? - возмущеннозашептала девушка.

- Неправильно мы с тобой делаем. Ты с Игорем спала?

- А то! Он же меня домой не чаю попить пригласил.

- Ты спала с мужчиной, который тебе не нравится, радитого, чтобы…

- Да перестань ты! - яростным шепотом прервала ее Ира.- Во-первых, он мне очень даже нравится. Симпатичный, при должности, примашине, из хорошей семьи, высокий. И морда вполне ничего. Если хочешь знать, ябы за него даже замуж вышла. И выйду, если позовет. А во-вторых, я ужеввязалась в бой. Что ж мне теперь, опустить копье и идти домой? Я так не умею.Раз я приняла решение, то пойду до конца.

- Да решение-то неправильное…

- Предложи другое. Что, молчишь? Мы с тобой сколько разэто обсуждали! Если бы было другое решение, мы бы вместе обязательнододумались. А мы не додумались. Значит, его нет. И вообще, Натулечка, всеотлично! Игорь Мащенко - чем не муж? Прекрасная партия. Все равно же мне нужнозамуж выходить рано или поздно, так лучше за него, чем за бандюка какого-нибудьотмороженного. Я не Джульетта Мазина, гениальный режиссер вроде Феллини на мневряд ли женится, а Игорек - классный вариант. Зато я все время буду при папанеи смогу держать руку на пульсе.

- На каком еще пульсе? - устало спросила Наташа.

- На пульсе событий. Когда живешь с человеком бок обок, то много всякого интересного про него узнаешь. И хорошего, и, междупрочим, плохого и даже очень плохого. Видишь, кто к нему приходит, слышишь, очем он разговаривает по телефону и все такое. Если он соберется пасть раскрытьнасчет тебя, я найду, чем его заткнуть.

- Ирка! - в ужасе ахнула Наташа. - Что ты такоеговоришь?!

- Я дело говорю, - жестко ответила Ирина. - А ты всееще живешь коммунистическими представлениями о честности и порядочности.Сейчас, Натулечка, время другое. И эти представления пора выкинуть на помойку.

- Не смей так говорить! Честность и порядочность вчеловеческих отношениях никто не может отменить. Иначе мы перестанем бытьлюдьми и превратимся в скотов.