Обдумав эту мысль, Виктор решил отложить посещение публичного дома до летних каникул. Поскольку ехать ему все равно было некуда, он на все лето оставался в своем интернате при гимназии, но получал при этом гораздо большую свободу, чем в обычное время. Была возможность иногда даже не возвращаться ночевать. Этот интересный факт поведал Виктору Михаил Корчемкин, как раз завершавший свое пребывание в 8-й гимназии и уезжавший учиться - он получил стипендию от богатого мецената, - в Шлиссельбургскую Академию - лучший университет Новгородской республики.

- Дашь смотрителю серебряный рубль, и он тебя целый месяц будет покрывать. И выпустит, и впустит, и начальству доложит, что ты спал в дортуаре аки агнец божий. Но, если есть деньги, я бы тебе, брат, посоветовал сходить в шведский ночной клуб или на франкский стриптиз. Одухотворяющее зрелище, да и кого-нибудь из танцовщиц можно снять. Но это, знаешь ли, стоит дороже, чем простая профура...

Слова старшего товарища пробудили у Виктора какие-то смутные воспоминания о его прежней жизни, в которой он, похоже, бывал в ночных клубах и видел вожделенный танец-стриптиз. Вспомнил он и то, что в питейных заведениях, - кажется, там и тогда они назывались барами, - ближе к ночи можно было подцепить не только проститутку, но и вполне добропорядочную шлюху, которая приходит туда не ради денег, а ради половых излишеств. Существуют ли такие женщины в этом мире и в эту эпоху, Виктор не знал и знать не мог, но признавал, что идея хороша, и ее, как минимум, следует проверить. Так что на лето у Виктора имелись весьма серьезные планы, но, как оказалось, он с ними несколько поторопился. За неделю до окончания семестра ему пришло неожиданное письмо.

"Дорогой Виктор, - писала ему некая Екатерина Владимировна Рязанцева, - к сожалению, мы лишь совсем недавно узнали о вас и о том, что вы наш родственник. Я прихожусь вам двоюродной тетей, так как являюсь родной племянницей вашей бабушки Елены Васильевны Якуновой в девичестве Урванцевой. Я дочь ее сестры Ксении и в раннем детстве была знакома с вашей покойной матушкой. В дальнейшем, так уж распорядилась жизнь, наши семьи отдалились друг от друга, и связь между нами была потеряна. Соответственно, мы ничего не знали ни о судьбе Софьи, ни о том, что у нее родился сын. Теперь, когда мы узнали о вас, - нам сообщил об этом чиновник из МВД, - мы бы хотели возродить наше родство. Третьего июля я буду в Новгороде и, если вы не возражаете, хотела бы забрать вас на лето из вашей гимназии и познакомить с некоторыми из наших общих родственников. Я предполагаю взять вас с собой в Шлиссельбург и далее в Печеру. Близ Шлиссельбурга находится имение, принадлежащее жене моего дяди по отцу - генерала Рощина, а в Печере его собственное обширное имение. И там, и там по летнему времени ожидается много гостей, среди которых немало людей интересных, и я бы даже сказала, значительных. Будет там и много молодежи близкого к вашему возраста. Думаю, такие вакации позволят вам хорошо отдохнуть перед новым учебным годом и наконец познакомиться с вашей родней.

С уважением, Екатерина Владимировна Рязанцева"

Это был неожиданный поворот, но, разумеется, поворот положительный. Родственные связи еще никому не повредили, тем более, если среди вновь обретённой родни числится даже настоящий генерал. И еще одно немаловажное обстоятельство: это явно были не те родственники, которые хотели прибрать к рукам его громкий титул. А это, согласитесь, многое меняет.

***

Родственники у Виктора оказались, и в самом деле, зачетные. Не то, чтобы богачи и помещики, но, в то же время, люди отнюдь непростые и, наверняка, не бедные. Начать с того, что тот самый Рощин, к которому в Шлиссельбург повезла его Рязанцева, оказался генералом-лейтенантом пластуном и совсем недавно принял командование армейским корпусом. Однако имение "Кобонский Бор" - на самом деле старинный замок с современными пристройками посреди девственного леса, - принадлежал не ему, а его жене баронессе Елизавете Аркадиевне фон дер Браге, которая на поверку оказалась контр-адмиралом Флота и носила почетный титул "княгиня Виндавская" за невероятные свои подвиги "на поле брани и в сложнейших экспедициях в неизведанные земли". Виктор читал о ней в книжке про Себерско-Киевскую войну, которая по случаю завалялась у "деда" в замке на Филипповой Горке, и позже, в журналах, которые просматривал от скуки в поездах, путешествуя по Себерии в поисках подходящего интерната. Интересная женщина, но и гости у нее оказались не менее интересные.

На второй день пребывания в Кобонском Бору, Виктор познакомился с Настей Берг. Берги - брат адмирала генерал-лейтенант Григорий Берг, его супруга профессор медицины Полина Берг и дети, Настя и ее братья Дмитрий и Глеб, - приехали ближе к вечеру. Виктор как раз вернулся из леса, куда ушел исключительно от скуки, - и увидел, как въезжает во двор замка или, как здесь говорили, мызы, - роскошный локомобиль. Огромный, черного лака, с никелированными, сияющими, как начищенное серебро, деталями, на высоких обутых в натуральный каучук колесах, он был попросту неотразим. И, видит бог, Виктор, умевший ценить прекрасное, готов был залюбоваться этим чудом технического прогресса, если бы не стройная темно-русая девушка, вышедшая из просторного, отделанного кожей салона. Наверное, ей было лет шестнадцать-семнадцать. Очень женственная, высокая и зеленоглазая, она произвела на Виктора мгновенное и очень сильное впечатление. Он попросту не мог оторвать от нее глаз, хотя и заметил, что девушка та еще кокетка. Она ведь видела Виктора и наверняка заметила его к себе интерес, - не могла не заметить, - но делала вид, что не знает об этом, или, что ей это безразлично. Однако на самом деле ей это было интересно и приятно, иначе зачем бы ей было совершать все эти простые и, вроде бы, случайные движения, которые, тем не менее, позволяли увидеть то плавный изгиб бедра, то обтянутый тонкой тканью аккуратный зад, а то, и вовсе, рисунок груди в три четверти. Это чтобы у него не осталось и тени сомнения относительно того, насколько полная и высокая у нее грудь. В общем, представление получилось запоминающееся и продолжалось минут пять, пока его не позвали знакомиться.

- Виктор, - представился он, заглянув в ее огромные зеленые глаза. - Я дальний родственник госпожи Рязанцевой. Одним словом, седьмая вода на киселе.

- Анастасия Берг, - девушка чуть раздвинула в улыбке полные красивого рисунка губы. - А у вас, Виктор, какая фамилия?

- Якунов-Загородский, - назвался Виктор, неожиданно застеснявшийся доставшегося ему по случаю титула.

- Граф, - добавил, сообразив, что без титула формальное представление невозможно. - Граф Якунов-Загородский.

- Ого! - искренно удивилась Анастасия Берг, - целый граф? А у нас в республике, что есть собственные графы?

- На самом деле, посадник, - поморщился Виктор, - но мне сказали, что лучше использовать общеевропейский аналог...

- Как все сложно! - уже более естественно улыбнулась девушка. - Пойдемте, Виктор, вы должны мне рассказать, где прятались до сих пор. А то я, вроде бы, всех родственников знаю, - и дальних, и не дальних, и, вообще, не родственников, - а вас в этом доме вижу впервые. Согласитесь, что это более чем странно.