– Знаю, – сказал он довольно спокойно, – атебе не кажется, что ты у меня в долгу не как честный человек, а как моя бывшаяжена, которая испортила мне жизнь и отняла все: здоровье, веру в людей, друзей,способность любить. Хотя, о чем это я? Ты никогда ничего не делаешь даром,поэтому я готов заплатить, но много у меня нет.

Она прищурилась:

– Говоришь, отняла все? Нет, кое-что у тебя осталось.На твою работу я не претендую, она у тебя останется, а вот это, – онаобвела рукой вокруг.

– Что? – Алик не поверил своим ушам.

– Да, я хочу эту квартиру, она мне всегда нравилась.

– Но это квартира моей матери, при чем тут ты!

– Правильно, пока ни при чем. Так что мы сделаем обмен– я сюда, а ты в мою однокомнатную на Гражданке. Как видишь, я не выгоняю тебя наулицу.

– Но это немыслимо!

– Тебе выбирать, мой дорогой. Чем тюрьма, лучше ужоднокомнатная на Гражданке. И чем это тут пахнет? Женскими духами! Ты что,водишь сюда женщин?

– Почему тебя это удивляет? С тобой мы в разводе, янормальный человек и должен общаться с женщинами.

– Нормальный? – протянула она. – А что скажетоб этом доктор Крылов?

Вот теперь ей удалось вывести его из себя. Он сжал кулаки ипрошипел ей сквозь зубы:

– Убирайся из моего дома и немедленно!

Она не испугалась, наоборот, была ужасно довольна, –ведь она и на этот раз добилась своей цели.

– Я ухожу, но если надумаешь насчет квартиры – позвони.

Когда за ней закрылась дверь, Алик без сил рухнул в кресло.

Три года, три долгих года она терзает его, три годапродолжается этот кошмар, и конца ему не предвидится. Тогда, после развода онбыл в ужасном состоянии, но у него еще оставались друзья. Они вытащили его,защитили, не дали ей обобрать его до нитки, а самое главное – заставили жить,хотя, чем такая жизнь…

Его близкие друзья все отказали ей от дома, а ВитькаКаблуков даже не постеснялся и высказал всю правду ей в лицо. Тогда онапоставила себе цель, оставить его, Алика, в одиночестве, и постепенно добиласьсвоего. Она обошла всех его приятелей и знакомых, рассказывала про него такое,что у людей волосы вставали дыбом, и немногие решились повторить это потом емувслух. Конечно, не все верили, но постепенно все с ним раздружились, да ему исамому стало неудобно у них бывать. Витька Каблуков уехал по контракту работатьв Штаты, Игорь Бойко женился на шведке и тоже уехал, а с Артемом получиласьнеприятность. Ольга подружилась с его женой, стала часто у них бывать ирассорила их окончательно, наплела Артему что-то про Алика и его жену, хотя,видит Бог, никогда он и в мыслях не держал ничего насчет жен своих друзей. Вобщем, дружба прервалась. Теперь он оказался совсем один, и все равно она неможет оставить его в покое. Примерно раз в три месяца она подстраивает с нимвстречи или просто звонит на работу и приказным тоном велит ему прийти. Он приходит,потому что иначе она может явиться на работу и устроить грандиозный скандал,как уже бывало, когда он работал в другой фирме. Каким-то шестым чувством онаузнает, когда у него появляется знакомая женщина, и любыми путями расстраиваетзнакомство. Вот как в прошлом году, когда он стал встречаться со своей бывшейоднокурсницей Леной. Она тоже была в разводе, что такого, если два одинокихчеловека станут проводить время вместе, ничего друг другу не обещая и незагадывая на будущее?

Кто-то их видел из общих знакомых, донесли Ольге, онаподкараулила их на лестнице и наговорила Лене такого! Лена тогда убежала вужасе, потому что стыдно было выглядывающих соседей, потом опомнилась, звонилаему вечером, говорила, что ничему не верит, но он уже не мог с ней видеться,ему было плохо от стыда и вины за Ольгу.

После того скандала он сломался. Не выдержал, кричал Ольге:

– Что тебе от меня надо, за что ты меня мучаешь?

– Я тебя ненавижу, – последовал спокойный ответ.

– За что? Ведь ты, ты во всем виновата!

– Вот за это самое. – И он понял, что она не врет.

В понедельник с утра матушка позвонила и сказала, что хотьсегодня и последний день, но она должна два дня выходить из голодовки соками,поэтому остается у Валентины до среды. Сестра прямо задохнулась от возмущения итолько набрала воздуху, чтобы высказать матушке все, как я нажала на рычагтелефона.

– Ты что это? – набросилась на меня сестра.

– Оставь ее! Пусть все делает, как полагается, а то ещезаболеет. Продержимся как-нибудь три дня.

– Сама и будешь готовить!

– Ну и буду! А ты тоже хороша – до того мать заездила,что она уже из дома бежит!

– Что-о?

– Что слышала! Повесила на нее все – уборку, готовку,стирку, Дашку надо туда-сюда водить, с Лолиткой гулять, мужей бесконечноменяешь – и все тут. Твой муж, так и обихаживай его сама, никому не подсовывай.

– Она права, – раздался у меня за спиной Славкинголос.

Черт, как неудобно получилось, я думала, что он давно ушелна работу, вот и разговорилась.

– Извини, Славик, я ведь не со зла…

– Нормально все. – Но я видела, как он нахмурилброви.

Они ушли ругаться в свою комнату, а я подхватила Лолиту ипоскорее ретировалась на прогулку. Когда мы с Лолитой вернулись, сестра ужеускакала на работу, а Славка собирался везти Дарину к своей матери до среды. Табабушка хоть и не родная, но Дашку очень любит.

– Не волнуйся, Славик, голодными я вас сегодня неоставлю, – заискивающе пропела я.

– Не сомневаясь, – буркнул Славка, и они ушли.

Я хозяйственно обследовала холодильник, подсчитала, что надокупить, решила даже сварить борш, пусть Аньке будет стыдно, и отправилась наработу в отвратительном настроении.

Не успела я открыть дверь библиотеки, как Зойка уже сказалакому-то в телефонную трубку:

– Минуточку, вот она как раз идет!

– Нет меня! – рявкнула я, так что Зойка еле-елеуспела прикрыть трубку ладонью.

– Ты что, с ума сошла? Ах, простите, это не она, мнепоказалось! Да, будет, но попозже. Уф! – Зойка перевела дух. – Ужочень настойчивый мужчина тебя добивается.

Максим! Наверняка это он. Некоторые мужчины не выносят,когда им отказывают, у них просто какой-то спортивный интерес, обязательно надозатащить женщину в постель. Как это говорится? Легче переспать, чем объяснить,что не хочешь. Может, и правда? Нет, ни за что. Да пошли они все, Максимы,Алики… Как хорошо было одной.

– Зойка, меня сегодня нет целый день, что надо, пустьпередадут.

Опять Алик сидел напротив следователя Громовой, котораячто-то писала.