– А как же я?

– У тебя теперь будет другая жизнь. Ты ведь тожеизменился. Тебе надо много работать, бывать с людьми, ты будешь ездитьзаграницу. Алик, я не собираюсь висеть камнем у тебя на шее. Я не хочу, чтобыты чувствовал себя виноватым, зная, что я сижу тут нечесаная в халате и смотрюв одну точку. Ты должен общаться с женщинами, а так ты не сможешь сюда никогопригласить.

– Но я вовсе не хочу водить сюда никаких женщин! –возмутился он. – И это ты мне предлагаешь после того, что у нас быловчера!

Я засмеялась:

– Милый, кошмары кончились, и твой, и мой, начинаетсяновая жизнь. Я уйду из библиотеки, пойду на какие-нибудь курсы, найдуинтересную работу, хочу поездить, в Париж хочу!

– Я заработаю денег и отвезу тебя в Париж!

– Я сама хочу! А знаешь, что я сделаю завтра прямо сутра? Вымою все окна у нас дома. Июнь на дворе, сестре вечно некогда, а мамеодной тяжело.

– Значит, мы больше не увидимся? – упавшим голосомспросил он.

Я обняла его.

– Конечно увидимся, дурачок! Ведь нам так хорошовместе. И сюда я буду приходить, но только если ты сам позовешь. А теперьпоцелуй меня на прощание.

Через пять минут я отдышалась и спросила:

– А ты зачем пришел?

– Заскочил переодеться. Вечером прием в шведскомконсульстве и банкет, надо переводить.

– Ну, давай выйдем вместе, донесешь мне чемодан дометро.

Я вышла из лифта на своем этаже и остановилась перед дверьюквартиры.

– Ну, мои дорогие, нравится вам это или нет, но явернулась, – сказала я вслух и нажала кнопку звонка.

Дверь открыла сестра. Она была ненакрашена, в длинномшелковом халате цвета морской волны. В руке она держала целлофановый пакет.

– О, привет! Ты насовсем?

– Насовсем, а что это у тебя там?

– Огурцы соленые, хочешь?

– Нет, спасибо.

Анька захрустела огурцом. В глубине квартиры орал телевизор.

– Аня, кто там? – Это матушка выглянула из кухни,держа на весу руки, испачканные мукой.

– Это я, мама.

Я отнесла чемодан в свою комнату и прошла на кухню. Матьвозилась с тестом. Судя по всему, намечался пирог с капустой.

– Ну вот, наконец-то явилась, – ворчаламать, – а то живет где-то у чужих людей, как будто дома своего нет! Да незабуду уж, на! – Это она Лолите, которая умильно смотрела на нее итихонько поскуливала.

Мать смазала пирог яйцом, а скорлупу бросила в Лолитинумиску. Лолита немедленно подошла и стала грызть скорлупу.

– Да вы что тут, все с ума посходили? – невыдержала я. – Анька огурцы есть, мать пироги печет, Лолита скорлупутрескает!

– Ой, Маринка, – ворвалась на кухню Дашка, –у нас такая радость, такая радость, у нас у Лолитки щеночки будут.

– Судя по соленым огурцам, не только у Лолитки, –засмеялась я.

– Да, ты знаешь, все время покупает на рынке огурцы иест их килограммами! – жаловалась мать.

– Ну и что! – оправдывалась сестра. – Я сДашкой тоже ела, это скоро пройдет.

– Но не в таких же количествах! – возмущаласьматушка.

– Значит, мальчик будет, – авторитетно вмешаласья.

– Вот! – обрадовалась сестра. – Слушай, чтоМаринка говорит!

– А где же будущий счастливый папаша?

– В командировке. А мы тут пока…

– Оттягиваемся! – пискнула Дашка.

– Да уж я вижу, – я вышла в коридор. – Девчонки,а что это с матушкой? Все диеты-голодовки побоку.

– Ой, тут такое было! Наш злой гений ВалентинаМихайловна попала в больницу с аппендицитом. И что-то там у нее неудачнополучилось. Так хирург ее так выругал, что она такая тощая. Говорит, всегда учеловека запас должен быть на случай болезни. Теперь мать ей в больницупокушать носит, а нас пирогами откармливает.

– А как же лечебное питание и здоровый образ жизни?

– Наплевать на них!

Я разобрала вещи, переоделась, тут как раз подоспел пирог.Мы напились чаю, поболтали, потом я вымыла посуду. Часов в девять раздалсязвонок в дверь. Я посмотрела в глазок, на площадке стоял Алик. С изумлением яоткрыла дверь. Он был в костюме, прямо с приема, только совершенно мокрый. Наулице дождь, а я и не заметила.

– Алик, ты что, удрал с работы?

– Да ну их! – Он махнул рукой. – Что, неразберутся без переводчика, что на тарелку накладывать? Маринка, – добавилон жалобно, – не гони меня, пожалуйста. Я как представил, что приду домой,а тебя нет, так тоскливо стало!

– Ну заходи, глупый, а то простудишься.

– Маринка, кто там у тебя? – Это сестра изкоридора пыталась разглядеть, кто со мной на лестнице.

– Познакомься, Аня, хотя, вы ведь знакомы. Он говорит,что тебя знает.

– О, Альбертик, проходи, не стесняйся! Огурчика нехочешь солененького?

– Не откажусь, – улыбнулся Алик и запустил руку впакет.