Затем те двое, которых я расшвырял, снова схватили меня.Где-то в стороне громко кричала женщина, но не было видно ни одной из них. Покрайней мере, я не видел ни одну из них.

Я вырвал правую руку и с размаху ударил кого-то. Противникполетел прочь, но его место занял другой. Чуть поодаль какой-то синий человекзапустил в меня камнем и попал в плечо. От боли я обезумел еще больше.

Подняв чье-то сопротивляющееся тело, я со всей силы швырнулего в другого нападающего, затем нанес удар кулаком в чье-то лицо.

Я встряхнулся и осмотрелся. Все остальные тоже замерли. Этобыло нечестно. Они все застыли, когда мне так хотелось крушить всех и вся.

Поэтому я поднял одного из них, что валялся у меня подногами, и сильным ударом в челюсть еще раз свалил его на землю. Затем опятьподнял, но кто-то завопил:

– Карагиозис!… – и начал на ломаном греческомязыке перечислять другие имена.

Я опустил свою жертву и обернулся.

Там, возле костра, находились двое: один высокий ибородатый, другой – приземистый, тяжелый, с лысой головой, будто вылепленный изсмеси земли и замазки.

– Мой друг говорит, что он раздавит тебя, грек! –отозвался высокий, что-то делая за спиной другого.

Я двинулся на них, но человек из замазки и грязи метнулся наменя. Он сделал мне подножку, я быстро вскочил, схватил противника под мышки ибросил его через бедро. Но тот вскочил на ноги так же быстро, как и я, и сновакинулся ко мне, схватив меня одной рукой за шею. Я тоже схватил его за шею иеще за локоть – наши объятия сомкнулись, но он был сильнее.

Я стал переносить вес своего тела то на одну, то на другуюногу, пробуя его силы. Он был таким же быстрым, как и я, отвечая на каждое моедвижение, едва я только усиливал свое действие.

Я протянул свои руки, сделал шаг назад и изо всех сил дернулего на себя. Освободившись на мгновение, мы стали кружить друг около друга,отыскивая слабое место в противнике. Я хотел ухватить его за ноги, поэтомудержал свои руки как можно ниже, сильно наклонившись вперед, потому что мойпротивник был невысок. В какой-то миг мои руки оказались слишком близко к нему,и он метнулся ко мне быстрее, чем кто-либо, кого мне доводилось видеть. Онсхватил меня за туловище, сжав так, что мне показалось, будто изо всех моих порпроступила выжатая из тела влага.

Острая боль пронзила все тело. Он стал давить сильнее, и японял, что, если мне не удастся сейчас же освободиться, то вскоре он мнесломает хребет.

Я сжал кулаки, упершись ими в его живот и стал отталкиватьсвое тело.

Хватка его стала еще крепче. Я сделал шаг назад и изо всехсил рванул руки. Мои ладони оказались у его лица, я уперся ему в подбородок, идернул вверх.

Он отлетел назад. Любому другому этот резкий рывок сломал бышею.

Однако он быстро вскочил на ноги, и я понял, что он несмертный боец, а одно из тех существ, которых рожают не женщины. Их, подобноАнтею, порождает чрево самой матери-Земли.

Я навалился всем своим весом ему на плечо, и он упал наколени. Я ударил его ребром ладони по горлу, сразу же отступив вправо и,упершись коленом в нижнюю часть спины, стал тянуть его за плечи к себе,стараясь сломать позвоночник.

Это мне не удалось. Он все больше прижимал свою голову внизк земле и выгнуть ему спину не было никакой возможности. Стоило мне слегказазеваться, как он сразу же вскочил и снова набросился на меня.

Я изменил тактику и решил задушить его. Руки мои былигораздо более длинными, чем у него. Я впился в горло моего противника обеимируками и изо всех сил стал давить на кадык большими пальцами. Он попыталсяоттолкнуть меня, упершись локтями в мою грудь. Но я продолжал сдавливать егогорло, ожидая, когда же его лицо потемнеет и выкатятся из орбит глаза.

Локти мои стали сгибаться под напором его рук. Ещемгновение… и он тоже вцепился мне в горло.

Так мы и стояли некоторое время, пытаясь задушить другдруга. Только вот задушить его было невозможно. Мое лицо стало багровым. Ввисках, стучало, откуда-то издалека я услышал крик:

– Прекратите, Гассан! Ему не положено делать это!…

Мне показалось, что это был голос «Рыжего Парика». Во всякомслучае, это имя первым пришло мне в голову. И это означало, что Дос Сантосгде-то поблизости. Кроме того, она произнесла «Гассан» – имя, мне оченьзнакомое.

И благодаря этому картина происходящего со мной сталапостепенно проясняться.

Я понял, что зовут меня Конрад, что я нахожусь сейчас вЕгипте, что лишенное всякого выражения лицо передо мной – просто лицо робота.Голова создания, которое можно отрегулировать так, чтобы он был в пять разсильнее человека, и, скорее всего, так оно и было. На самом деле. Это былосоздание, реакция которого намного быстрее, и которому было разрешеноиспользовать все свои возможности. Только вот считается, что робот может убитьразве что по чистой случайности. А он почему-то всерьез пытался отправить меняна тот свет.

Это означало, скорее всего, то, что регулятор робота былнеисправен.

Я отпустил его шею, схватил робота за правую кисть и локоть,и потянул так, чтобы он оказался как можно ниже. Как только равновесие моегопротивника оказалось нарушенным, он отпустил меня, но я удвоил усилия и сталвыкручивать ему руку, ожидая, что в конце концов сломается его локтевой сустав.

Но ничего не произошло. Ничего не хрустнуло. Рука роботапросто неестественно скривилась.

Я отпустил его запястье, и он упал на одно колено, а рукаего сама по себе раскрутилась и опять приняла нормальный вид.

Если бы я мог читать мысли Гассана, то я узнал бы, что роботвключен на максимальный срок, максимально возможную длительность непрерывногодействия – на два часа! Это было слишком много.

Единственное, что я знал, так это то, кто я и что я делаю.Кроме того, я знал, что моим противником является робот-борец. А это означало,что боксировать он не станет.

Я бросил мимолетный взгляд через плечо на то место, где ястоял, когда это все началось – на палатку с рацией. Теперь она была метрах впятнадцати отсюда.

За эту секундную паузу робот-борец едва не прикончил меня,рванувшись ко мне и схватившись одной рукой за шею сзади, а другой нижеподбородка.

Он мог бы сломать мне шею, если бы успел швырнуть меняназад, но в это мгновение земля снова задрожала. Подземный толчок был настолькосилен, что нас обоих швырнуло на землю и мы невольно отпустили друг друга.

А через несколько секунд я был уже на ногах. Земля все ещедрожала.