– Про что думаешь?

– Да так, про ерунду.

– А я, видишь, тоже неплохо оделся!

– Неплохо, неплохо.

– Ведь я тебе нравлюсь?

– Да, Женечка.

Он был немного навязчив…

Помимо прочего, наши фамилии ещё и по алфавиту шли одна за другой. После того как Жека получил свой аттестат и позвали меня, он галантно помог мне выйти на сцену.

– Какой воспитанный кавалер! – одобрительно отозвалась директриса.

В зале зашептались, захихикали. Возвращаясь на место с бумажным плодом пота, слёз и бессонных ночей за последние девять лет, я поймала довольный взгляд Жеки. Кажется, он был в восторге от своих новых манер. Я же продолжала убеждать саму себя, что всем довольна…

«Разве я сама об этом не мечтала? – спрашивала я себя. – Ну, может, не мечтала. Но это лишь потому, что не смела даже подумать о таком счастье. Так хотела, чтобы Данилов просто взял меня за руку, – а теперь он прижимается всем телом, не отлепишься. Даже директрисе дал понять, что я – его!»

И всё-таки мысли об Андрее не шли у меня из головы. Что-то он сейчас поделывает? В городе тусит или на станции? Катается, наверное… Девчонок новых учит. Даже, может быть, уже не только учит…

– Ты какая-то расстроенная, зая! – шепнул Жека.

«Зая»! Фу! Как это слащавое, глупое слово может ко мне относиться?! Вот Андрей никогда меня «заей» не называл…

Врочем, он меня никак не называл. Разок поцеловался – вот и всё. Лапши на уши навешал и – был таков. Использовал – и бросил. Так что нечего…

– Кончается часть жизни. Как-то грустно, – пояснила я Данилову.

– Для тебя не кончается. Ты же в десятый идёшь. Я-то в техникум, конечно, это да… Но мы всё равно будем вместе! Ведь правда же, зая?

– Угу.

После окончания официальной части выпускного началась неофициальная – наша частная гулянка в сквере у школы. Все скинулись деньгами, сбегали в магазин – и вот нас уже не узнать. У ребят рубашки из брюк выбились, а пиджаки на деревьях болтаются; девочки – кто весь в туши, как Пьеро, кто босиком, у кого уже от причёсок ничего не осталось… В общем, оглянуться не успели, как такое стали выделывать, чего сами от себя не ожидали. Через несколько часов к нашей тусовке присоединились какие-то пацаны из соседнего двора, которые сразу же стали клеить девчонок. Кто они такие и зачем вообще нужны – никого уже не волновало.

Жека не отлипал от меня весь вечер: приносил еду, держал за ручку, отгонял дворовых «ухажёров». И ещё он постоянно стремился отойти со мной подальше от остальных. Наконец мы оказались на изрядном отдалении – около пруда. Когда Данилов обнял меня и притянул к себе, я подумала, что, кажется, с Андреем было похоже: тоже вечер, тоже берег, тоже мама, ждущая меня дома и имеющая все основания наказать за плохое поведение. Но Андрей меня использовал… А может, это я его? Получила опыт отношений, заставила обратить на себя внимание фотографиями, вызвала ревность Данилова, заставив его действовать… Ну, конечно же! А Андрей был нужен только для того, чтобы грустные мысли о нём сделали меня более привлекательной в глазах Жеки! Вот как в мире всё логично. Что ж, раз так, то мне не надо сопротивляться…

Губы Жеки показались мне холодными и мокрыми. Когда мы вернулись к своим, было ощущение, что на нас все смотрят. Впрочем, очень скоро я поняла, что напрасно переживаю на этот счёт. На самом деле общее внимание было приковано к Лёхе Кузищину, на коленях у которого сидела прыщавая Нина из «А» класса. Было невероятно, что кто-то увидел в нашем клоуне парня. Похоже, он и сам не верил своему счастью: Кузищин светился от радости и даже не замечал, что Нина флиртует не с ним, а со стоящим рядом Артёмом Лаптевым.

Вскоре мама позвонила и сказала, что пора мне возвращаться. Задерживаться в самом деле смысла не имело: «вечеринка» приобретала всё более безобразный вид и сильно интересной я её не назвала бы. В общем, я со всеми попрощалась и ушла. А на полпути внезапно вспомнила, что сам аттестат-то я забыла! Он остался у Данилова, который взял документ на сохранение, так как тот не помещался в мою крохотную сумочку. Так что пришлось мне вернуться.

Когда я снова пришла в сквер, то Нина уже не сидела на коленях у Лёхи. Она перебралась на колени к Жеке. Тот был доволен. Вот только немного смутился, увидев меня.

– А мы тут ничего такого не делаем! Болтаем просто! – сразу стал оправдываться он.

– Аттестат давай, – сказала я.

– Ну, честно, мы просто болтали! – ныл Жека, согнав с колен Нину и протянув мне бумажку, уже довольно потрёпанную.

– О’кей, – сказала я. – Мне всё равно.

Может, есть у него с Ниной что-нибудь, а может, нет… Мне действительно было плевать. Я шла домой и думала о том, что парень, с которым я только что впервые поцеловалась, посадил к себе на колени чужую девушку, а мне это совершенно неинтересно. Я не хочу ни устраивать сцен, ни ругаться. Выяснять ничего не хочу. Не ревную.

Наверное, я просто не люблю этого Жеку.

Просто очень грустно, что все, с кем я целовалась, меня предали.

Дома я вылезла из неудобных туфель, стянула платье из колючей синтетики, с удовольствием разрушила причёску, от которой ныла кожа на голове. Не по мне это всё-таки… Совсем другое дело – в шароварах и футболке, босиком, без макияжа! Эх, мечты!

Я посмотрела на себя в зеркало. Египетский загар уже сошёл. Ну, ничего. Впереди у меня всё лето. Буду… Кстати, что я буду делать? Впервые предстоящие каникулы вызывали во мне не радость, а замешательство.

– Аттестат-то покажи, – сказала мама, приоткрыв дверь в мою комнату.

Я показала.

– Неплохо! Вот только пятёрочек маловато. Но четвёрка по физике, это, конечно, серьёзное достижение! Да и по алгебре тоже! Думаю, ты заслужила за это подарок.

– Подарок?! – удивилась я. Раньше у мамы не было склонности премировать меня за оценки. Хорошая учёба воспринималась как нечто само собой разумеющееся.

– Конечно. Ведь это был не простой год. Выпускной класс, первые экзамены. И ты прекрасно справилась!.. В общем, как насчёт новой поездки в Дахаб?

У меня отвисла челюсть.

– Что?! В Дахаб?!

– Ты против?

– Нет, конечно! А скоро? Когда?

– Послезавтра. Билеты уже у меня.

И вот спустя немногим больше месяца мы с мамой снова были в самолёте, взявшем курс на Шарм-эль-Шейх. Всё было то же самое: занудная процедура в аэропорту, полуголые соотечественники, курица, укрытая фольгой в пластмассовой ванночке… Даже та же одежда на мне. Вот только выражение лица у мамы было совсем другое. Взволнованное, но не так, как в тот раз. Загадочное очень. Не туристическое.

– Может, объяснишь мне наконец, что происходит? – спросила я, когда стюардессы убрали остатки трапезы.