– Как мы познакомились, теперь и не вспомню подробностей, – говорит кинорежиссёр Николай Лебедев (в 1999 году он снял картину «Поклонник» с Мариной Голуб в роли почтальона Веры). – Дело давнее, но, кажется, я был на каком-то мероприятии какого-то киножурнала, и там актёры пели и танцевали. Среди них была такая удивительная, трогательная и смешная, романтичная пара, которая танцевала шутливое танго. Дама элегантно забрасывала ногу, а кавалер ловко подхватывал свою партнёршу в самый ответственный момент. Я не мог глаз отвести! Это была Марина Голуб и это был Анатолий Белый. Я тогда не знал, что они женаты, и не видел их театральных работ, поскольку в театр хожу крайне редко – только когда настойчиво приглашают. Да и то не умею смотреть спектакли: отвлекаюсь, думаю о чём-то другом. Не включаюсь в это…

Короче говоря, я пригласил Марину и Толю на знакомство, поскольку приступал к съемкам «Поклонника». Говорю знакомство, так как не люблю цеховое слово «пробы». У меня сразу возникают ассоциации о заводе, где бракуют неподходящие детали. Сколько лет прошло, но я до сих пор не очень доверяю ассистентам: всё ведь зависит только от личной встречи, когда ты общаешься с человеком, смотришь ему в глаза, видишь оценки… Это репетиция наших отношений: сможем ли мы общаться, найдем ли мы общий язык.

Так сложилось, что Толя в тот фильм не попал, хотя он мне очень понравился. Вообще, большая ошибка считать, что если актёра не взяли в картину, то, стало быть, он неталантлив. Это полная ерунда. Просто по каким-то причинам не сошлось, но позже мы с ним работали в двух других проектах.

А Марину на роль почтальонши я взял. По темпераменту она могла бы сыграть начальницу почтового отделения – шумную женщину с сигареткой. Что называется, бери и снимай. Но мне не хотелось идти на поводу у обстоятельств: с такой актрисой нельзя работать на примитиве. Да и в чём интерес, если на экране возникает тот же самый образ, к которому все привыкли и в жизни. Нужно уходить от себя. Актёрам даётся это непросто, они поначалу нервничают, но потом им работается в кайф. Так было и здесь: для Голуб я придумал роль «на сопротивление» – такой домашней, тихой, скромной семейной дамы. Этого в бушующей Марине не было совершенно, и тем интереснее становилось: как же справится она с поставленной задачей.

Ей было сложно совладать со своим темпераментом, и поначалу в кадре она всё время пыталась что-то выдать. Но мы её осаждали:

– Марина, другая тональность. Чуть тише. Вера – серая мышь.

Она, кстати, это понимала и после каждого дубля спрашивала:

– Скажи мне, что не так? Где убрать?

Мы обсуждали. И двигались дальше. Она всегда внимательно слушала и не старалась перетянуть одеяло, что немаловажно.

Вообще о тех съёмках у меня остались самые тёплые воспоминания. Не было случая, чтобы пришлось повышать голос или держать артистов в узде. Мы вместе что-то придумывали, смеялись, фантазировали. Был молодой Костя Хабенский, была Наташа Щукина, Миша Крылов, Катя Дурова, Лена Сафонова… И держались все единой командой. Никогда не забуду, как в перерывах между сценами Марина сидела в окружении артистов и рассказывала анекдоты так, что все падали. Один анекдот я просто помню до мельчайших интонаций – как здорово она показывала роскошного самовлюблённого оленя и быка (жаль, что в книге его нельзя воспроизвести).

В Марине был колоссальный актёрский потенциал. Как жаль, что в девяностые годы кинематограф находился в кризисе, и наши коллеги сидели без работы. Но я вот думаю: актёрская судьба – это уравнение со всеми неизвестными. Огромное количество судеб было поломано. Очень многие ушли и из профессии, нашли себе совершенно другое занятие. Однажды я работал с актрисой Александрой Яковлевой, которая в восьмидесятые годы была суперзвездой. Но после перестройки сидеть в ожидании лучших времён она не смогла и, когда всё резко закончилось, ушла совершенно в другую профессию. Стала вице-мэром Калининграда, потом работала в Пулкове и в РЖД. Наверняка Марина Голуб с её общительностью и оптимизмом нашла бы себя и в бизнесе, и в общественной деятельности, и могла бы возглавить какой-нибудь фестиваль, но, мне кажется, она намеренно этого избегала. Знала, что дальше новая работа непременно придёт…

* * *

– По части работы более всеядную артистку трудно найти, – считает Кирилл Серебренников. – Она ничего не боялась. Не боялась текста, не боялась одежды, которая её старит, не боялась переходить некие запретные границы. Она в этом отношении абсолютно безбашенная, таких вообще не выпускают, нет и не будет. Могла играть в чём угодно и что угодно – хоть какой-нибудь жест: лишь бы приглашали и лишь бы не терять связи с тем миром, которому Маня подчинила всё своё существование. Она так серьёзно и с такой болезненной самоотдачей бросалась в любую роль, что ей за её пассионарность и за отдачу можно было простить вообще всё.

Марина Голуб снялась в нескольких картинах Кирилла Серебренникова – «Дневник убийцы», «Постельные сцены», «Изображая жертву». А началось сотрудничество на съёмках телевизионного сериала «Ростов-папа».

– Нашему советскому поколению, воспитанному на каких-то классических образцах, очень трудно даётся всё современное, постмодернистское, – продолжает Алёна Яковлева. – Я, конечно, сужу по себе, но заметила за собой эту черту только при встрече с Мариной. Она таскала меня на самые ультрасовременные фильмы и однажды после премьеры Серебренникова мы вместе возвращались домой. После показа я говорила о чём-то другом, не связанном с картиной. Но Марина не выдержала.

– Как тебе фильм?

– Да вот, понимаешь, Маня, я небольшая поклонница такой режиссуры. Мне не очень комфортно смотреть на экран, я, как зритель, не нахожу себе места.

И тут вопреки моим ожиданиям Маня всерьёз огорчилась. Мне показалось, она слишком близко к сердцу приняла мои слова. Стала объяснять, оправдывать фильм:

– Режиссура должна быть разная. Ты в кино ходишь не для того, чтобы отдыхать… Если тебе было дискомфортно – значит, Кирилл своей цели достиг.

Я пыталась спорить:

– Мань, ну я всё же высказываю свою точку зрения. Да, возможно, я консерватор, но я ведь имею право на собственное мнение?

Она не успокаивалась, бросалась в разбор сцен и эпизодов, а спустя время вновь тащила меня на какой-нибудь современный фильм:

– Ты должна посмотреть, ты должна понять…

* * *

Режиссёр и оператор Сергей Мокрицкий, работавший с Кириллом Серебренниковым над целым рядом картин, познакомился с Мариной Голуб задолго до фильма «Ростов-папа», но когда узнал, что актриса утверждена на роль в этот сериал, стал с нетерпением ждать съёмок: понимал, что это будет работа совершенно особого рода. И ожидание его не подвело. Вот как это было:

– Сейчас, когда Марины с нами больше нет, я временами думаю: почему так складывается, что какие-то люди остаются в памяти, а какие-то уходят? И тут важно не время, потраченное на общение, а нечто иное. Даже того или иного родственника ты с трудом вспоминаешь, а человека далекого, но единой с тобой биологической крови ты помнишь всю жизнь. Я пытался понять, почему Марина, несмотря на довольно мимолётное наше знакомство, всё равно остаётся в моей жизни.