рану не решилась, оделась обратно. Ладонями черпая, попила. Хотела обходить канал… Или реку… Или что это? Водоем был похож на узкую степную реку, только без течения.

Но показалось — обходить так долго! Сложила кроссовки с носками в рюкзак и стала переплывать на тот берег. Ну метров двадцать. Как-то жара отступила, но на середине Ира почувствовала, что нет сил больше. Сложить руки и идти на дно.

На другом берегу за кустами снова было поле, и она шла, шла, шла. Трава кругом, даже из заполненных водой проплешин росла пучками трава. Очередная шеренга деревьев обозначила новый канал.

Хотя Ира пересекала какие-то тропы, она не встречала людей. Обычно в субботу остров Муромец служил местом паломничества велосипедистов.

Этот новый канал Ира уже не переплыла — леших нет — и двинулась по грунтовке вдоль него. Деревья давали тенёк, силы немного вернулись, можно было идти почти прямо и гордо. Роща заматерела, дорожка повернула. Ира увидела неширокий мост на бетонных, Т-образных опорах через канал. Мост ограждали старые зеленые перила из железных прутьев и труб.

Вода в канале перевернуто и чисто отражала небо, деревья. У прибрежных камышей, в кувшинках бултыхнулась хвостом рыба.

Противоположный край моста касался открытого пространства, небось снова степь. Там был вбит или вкопан красный столбик, такой же, как у начала моста на этой стороне. Наверное чтобы автомобили не ездили. Ира подошла к перилам и приметила около дальней опоры, у кустов акации на пологом спуске к воде, два лежащих велика.

Никого. Ниже великов — две бетонные плиты валяются, и зеленое жабье царство в лилиях. Здесь не купаются.

— Тут кто-нибудь есть? — Ире показалось, что она крикнула. Куа, куа. Как же стоит спокойно эта вода, не шелохнется.

Из-под полотна моста медленно, разворачиваясь, показался яркий, алый нос байдарки. Ира не заглядывала вниз, а просто завороженно ждала, пока это движение продолжится. Тихо, по сантиметру, являлась ей сверху — с высоты положим двух этажей — подобная стручку лодка на два места. В них, зажав весла с оранжевыми лопастями, полулежали, откинувшись, небритый парень и девушка, обое в черных очках.

Парень стал приподниматься, неумело черкнул веслом справа. Нарушение! Гладь возмутилась, пошла-пошла волной, исказилось перевёрнутое небо, и снизошла кара — байдарка перевернулась, быстро, и затихла со всплеском. Ушедшие по ту сторону не делали ничего.

Ира медленно побежала к дальней стороне моста, чтобы сойти к берегу и может быть притащить байдарку к суше, как-то помочь. А сзади прозвенело звонко! Резко! В сердце!

Обернулась — за спиной, у начала полотна, на велике сидел Игорь — тот что говорил про проект «Лазарь», тот что возил биосубстраты.

А впереди, от красного столбика, по цементному с вкраплениями мелкого камня покрытию, на четвереньках, подтягивая одну безвольную ногу, полз мужчина в мокром серо-салатовом велокостюме, и мокрые же волосы закрывали лицо.

Ира продолжила бежать по мосту к ползущему человек — живому ли, мертвому — а всё равно. Игорь, она слышала шелест шин — ехал за ней. Около последней опоры моста Ира схватилась руками за перила и с размаху перепрыгнула, разворачиваясь. Она приземлилась в полуметре, на выступающий край опоры. Не держась ни за что, Ира села на нее и свесила с бетона ноги. Над нею было полотно моста и столбики перил.

Игорь не доехал до уровня опоры и, отталкиваясь ногой, сделал вираж — ей было видно. Игорь откатился до начала моста и вытянул руку с пистолетом. Ира подумала, что сейчас он выстрелит в нее, но тот пальнул вперед себя. Еще раз. Потом только стал целиться в нее.

Ира повернулась и уцепившись руками за край опоры немного сползла вниз, потом отпустила край и спиной назад полетела вводу. Трескучий выстрел. Пуля срезала листья с нависавшей ветки акации и выбила кусок из бетона.

Вода. Вода, а не выстрел, оглушила Иру, вода попала в нос и залила горло, глаза. Прыгали с берегов испуганные жабы. По илу, оступаясь и споткнувшись, Ира выбралась на берег. Несколько шагов до велосипедов. С нее ручьями текла вода.

Раскидывая — так оказалось легче сейчас идти — руки — Ира преодолела эти шаги, подняла один велик с земли, а потом мысли заволокло теплой темнотой.

Глава 22

В мутном свете, проникающем с потолка, Пантюхин осмотрел свое убежище. Это, конечно, сейчас не самое надежное место во Вселенной, но вот в пределах Гидропарка — очень может быть.

Воздух сюда проникал через пластиковую вентиляционную трубу. Пантюхин предполагал в унитазе некоторый запас чистой воды, поэтому от жажды он не умрет, если найдет способ добраться до емкости или исхитрится пить, нажав на слив.

— Ты не пей из унитаза, в нем бациллы и зараза, — вспомнил Пантюхин.

Ему представилось, как он дрейфует в открытом космосе в кабине биотуалета. Космолет столкнулся с астероидом. Уцелел только сортир…

Аварина пока не звонила.

Будь здесь его гитара, Пантюхин рискнул бы пробиваться в кафе. С тяжеленным, перехваченным за гриф «Уралом» можно противостоять целой орде зомби, используя басуху как всесокрушающую дубину.

Осторожно он попробовал расшатать туалет изнутри. Ведь если Аварина не организует спасательную операцию, Пантюхину придется выбираться самому. Что, если перевернуть сортир набок? Тогда труп под дверью не будет препятствовать выходу.

Приложив обе руки к стенке, перпендикулярной двери, Пантюхин нажал, а затем толкнул. Но кабинка стояла нерушимо. Может они ее того, на дюбеля и в цемент?

Он мог бы пихнуть еще плечом, но побоялся — а вдруг зомби вокруг бродят? Но если помощь не придет, надо будет действовать. Не куковать же тут до ночи.

Вытер рукой пот со лба. Сначала он думал, тут жарко потому, что ему страшно, но в кабине было просто жарко. Резко пахло химией, и запах становился всё невыносимей, хотя Пантюхин понимал, что это ему кажется, ничего не меняется, и он, верно, застрял тут на века. Холодный синий цвет стенок давил и раздражал.

— Я так умом тронусь, — сказал себе Пантюхин.

Наверное, в кафе сейчас острый социальный момент. Мнения разделились. Часть поэтов, смелая и решительная, хочет снять баррикаду с двери и ринуться на помощь собрату по литературному цеху. Другие же, пугливые и отсталые, препятствуют. Может быть даже угрожают большими ножами. Раз кафе, значит должны быть ножи, какими торт режут. С плавными волнистыми зубчиками. Нюра, ты с теми или другими?

Вот уж воистину избушка без окон, разве что с дверью. Ну сделали бы затемненное стекло, чтобы отсюда видно, снаружи нет. Понятно что