Затаив дыхание, Дмитрий всмотрелся в темноту, выбирая наиболее безопасный участок для дислокации. Сделав максимальный упор на левую ногу, он стал осторожно вынимать правую из расстегнутой обуви. Секунды этой борьбы со смертью показались ему вечностью. Пот градом катился по лицу, застилая глаза. Он чувствовал, как рубашка прилипает к спине. Наконец полностью вытянул ногу и снова замер, как вкопанный.

Взрыва не произошло. Агаев ясно осознавал, что воздействие пружины на жгут, привязанной к штык-ножу и шомполу, которые были вдавлены в рыхлый песок, неминуемо приведет к детонации. В следующую минуту он изо всех сил оттолкнулся левой ногой от земли и отпрыгнул далеко в сторону, упав лицом вниз и закрывая голову.

С фатальной жестокостью капали секунды, словно палач медленно, как робот, опускал сверху страшное орудие казни. Дмитрий не выдержал, вскочил, бросился бежать по вязкой поверхности пустыни, но не успел сделать и десяти шагов, когда сзади раздался мощный взрыв. Он успел опять плашмя рухнуть на землю.

Поскольку Агаев находился уже на некотором расстоянии от мины, никакого воздействия он, к счастью, не ощутил. Даже уши заложило не сильно. Некоторое время Дмитрий пролежал на песке, сознавая, что в очередной раз чудом спасся от смерти. Перед его мысленным взором привычными картинами проскользнули прежние достижения, удачи и поражения, короче говоря, все, что он успел сделать в своей жизни…

Агаев медленно поднялся и вернулся за остатками обуви, которую раскидало взрывом. Носить ее уже было невозможно. Дмитрий похвалил себя за то, что заказал Махмуду запасную пару ботинок, иначе по раскаленному песку пустыни двигаться нельзя.

Однако как только он взобрался на гребень ближайшего бархана и собрался продолжить путь дальше, неожиданно прямо над головой просвистело несколько пуль. Огонь велся из глинобитного сооружения, стоявшего в двухстах метрах к северу. Спасаясь от жестокого обстрела, Агаев резко, с профессиональной четкостью упал вниз и отполз чуть правее. Но летящие веером пули по-прежнему не давали ему поднять голову. По-пластунски он прополз еще десять метров в сторону. И замер, вслушиваясь. Огонь прекратился. Но надолго ли? Тело обжигал раскаленный песок, оставаться дальше на одном месте становилось почти невозможно.

Кто же стрелял? Легко предположить очевидное — громкий звук взрыва привлек внимание боевиков. Агаев догадался, что в целях обороны вся территория была заминирована членами вооруженной группировки. Теперь он в ловушке. Ни продолжать свой путь, ни повернуть назад отныне нельзя до тех пор, пока хотя бы в самых общих чертах он не поймет, с кем имеет дело.

Дмитрий с предельной осторожностью, как пустынная змея, подбиравшаяся к ящерице, добрался до вершины бархана и посмотрел вниз. На расстоянии чуть менее полукилометра виднелись ряды одноэтажных глинобитных домов. Никакой уверенности в том, что его не убьют, если он попытается сдаться. О том, чтобы вступить в бой, и думать нечего. Это равносильно танцам на минном поле, где он теперь, кстати, до сих пор находится…

Наиболее оптимальный вариант — двигаться по направлению к домам, подняв руки над головой. Вполне возможно, что ему повезет. Когда он окажется среди местных жителей, скорей всего, сразу его убивать не станут. Можно даже предположить, что боевики сначала пожелают все-таки выяснить, кто решил нанести им визит. Хотя никаких гарантий, конечно, нет и быть не может.

Бог знает, какие пытки у них существуют, чтобы достоверно установить личность неведомого путника. В такой обстановке Дмитрию не то что трудно, а абсолютно невозможно доказательно поведать о своей миссии. Как убедить этих арабских фанатиков, что в Ирак он приехал лишь с одной-единственной целью — спасти невинного человека, никому не сделавшему зла? Об этом нельзя говорить ни с кем. Никто не поверит такой правде здесь, среди раскаленной пустыни и беспощадной войны…

* * *

Агаев лежал на вершине очередного высокого бархана. Дома, которые издали выглядели крошечными, были теперь видны как на ладони. Освещенные редкими огнями, даже в сгустившихся сумерках их контуры были ясно различимы. Ему удалось невидимкой преодолеть почти полкилометра. Однако угроза, что он снова подвергнется обстрелу, заставила пойти на риск. Чтобы добраться до поселения, Дмитрий лег на спину и, скользя по отрогу бархана, поехал вниз.

Автомат и вещмешок очень мешали движению: пришлось спускаться, держа оружие и снаряжение в двух руках. На фоне светлого песка теперь его было видно со всех сторон. Боевики не замедлили этим воспользоваться. С нескольких направлений по неведомому пришельцу открыли огонь на поражение.

Скользя, Дмитрий долетел до подножия холма и сходу врезался в большой куст верблюжьей колючки. В него мгновенно вцепились десятки острых шипов, все тело пронзила жгучая боль. Тем не менее, усилием воли Агаев заставил себя перебросить мешок и автомат через куст, а потом перепрыгнул и сам. Мягко опустившись на землю, он присел на корточки и стал ждать.

Дмитрий попытался выяснить обстановку. Боевики, одетые в военную форму, спускались с бархана. Кое-кто нес в руках фонари. Они вели непрерывный огонь в том направлении, где он скрылся. Вскочив, Агаев сделал вдоль кустарника короткую перебежку. Несколько пуль прицельно прошли над самой макушкой. Пришлось изо всех сил прыгнуть вперед и приникнуть к земле.

С левой стороны между домов Дмитрий заметил узкий глухой тупик. Не теряя времени, он схватил свои вещи и бросился в спасительный проулок. Но пробежав метров сто стремительным рывком, не успев еще добраться до этого места, почувствовал, что по правой ноге течет теплая струя крови. Не прекращая движения, понял, что одна из пуль боевиков все-таки смогла его ранить.

Агаев остановился у глинобитного забора двухметровой высоты, в который были замурованы осколки камней и кирпича. Упираясь ногами в эти торчащие выступы, поднялся наверх и перепрыгнул на другую сторону. Переведя дух, осмотрелся.

Неподалеку он заметил лестницу, прислоненную к стене двухэтажного дома. Огней в жилище не было. Без раздумий Дмитрий бросился вперед, схватил лестницу и приставил ее к заднему забору двора. Однако перелезать не стал, просто оставил здесь ложный след. Пусть боевики думают, что он ушел этим путем.

Агаев быстро пересек небольшое пространство и перебрался через забор соседнего двора, который находился слева от первого. Теперь его целью было вернуться в проулок, где он только что бежал, и начать движение в противоположном направлении, по дворам домов в другой стороне тупика. Там можно затеряться и найти себе на ночь надежное убежище.

План, который он задумал в один миг, сработал. Агаев присел на корточки в углу у пересечения заборов, один из которых выходил в переулок, по которому он только что