– Я прекрасно видел, что этим железным ребятам неймется забратьи  тебя к себе в гости. Так что, на север нам никак не пробраться, если толькона юг, к твоей искусственной энергии, а там поглядим, что будет дальше… Кактебе мой план?

– Виктор…

– Я тебя не брошу, потому что ты хорошая. Кстати, отличнаядетская песенка, – я вновь беру ее на руки, и мы продолжаем путь.

– Странные вы все-таки люди, – шепчет она, – Почему ты не бросаешьменя? Я даже нормальное направление не могу указать… я деформированная…

– А я Санта-Клаус, – отрезаю я, – Ты знаешь, человекусвойственно привязаться к тому с кем проводишь много времени.

– Как я привязалась к Марг Рун? – Спрашивает она.

– Ну да, – киваю я.

– Я не понимаю до конца твои слова, – говорит она, – Я непривязана к тебе. Я испытываю другое чувство. Не знаю, как оно зовется у людей,но это так странно. Я хочу, чтобы ты оставил меня – это логично….

– Логично, – соглашаюсь.

– … но одновременно, если ты оставишь меня – я просто умру.Я устала бороться, Виктор… Я привыкла идти за сильным, но  не быть сильной…Одного не могу понять, ты не сильный, но твои понятия – они могущественнейлюбой физической силы… Меня тянет к тебе, как будто… я иду за тобой. Почему? –говорит она, – Да, я привыкла к тебе и теперь я плохо понимаю, что происходит….и верно ли я поступаю, оставаясь с тобой, Виктор? – Слова Крид становятся всесбивчивее, когда она говорит долго. Сам же смысл доходит до меня, несмотря нато, что предложения путаны. Их смысл нравится мне:

– Осторожно, Крид, – улыбаюсь я, – Это скользкий путь, непроменяй своего Марг на ученого, – и тут до меня дошло, что я говорю правду. Яне только привязался к девчонке, я не знал, что будет со мной, если Крид уйдетсо своим воином. Да, я не знал, что будет дальше, когда мой план окажетсяверным, и когда-нибудь мне придется встретиться лицом к лицу с этим великимвождем динго. Я не знал, смогу ли ее отпустить, потому что я не толькопривязался к ней, я привык, что она была рядом. Никогда женщина не находиласьтак близко от меня. Никогда я не был вблизи от женщины на таком маленькомрасстоянии. Исход моей битвы возможен только один – Марг Рун, повинуясь законамдикой планеты, убьет меня. Что будет с девчонкой – одному богу известно, нефакт, что она останется жить. Это дикари – динго, но с другой стороны, я долженбыл спасти брата.

– У тебя на лице останется шрам…. уродливый…. я совсемзабыла сказать, – она опять начинает бредить.

– Не страшно, – отвечаю я, и мы снова идем вперед, снова иснова. Вернее иду только я один; на моих руках свисает хрупкое стальное тело.

– Виктор, – опять говорит Крид.

– О, если ты опять…

– Нет,– перебивает меня она, – Каково быть человеком?

– Это, – я поискал нужное слово и решил сказать так:

– Это здорово. Каждый день вставать на пробежку по парку,ругаться с братом, провожать закат в библиотеке, наконец, полюбить и знать, чтоты не одинок. Быть человеком – это классно. Нужно быть человеком, чтобы понять,как прекрасно совершать достойные поступки и, – мой голос сорвался, – Бытьчеловеком очень сложно. Иногда кажется, что в тебе живет зверь, в любой моментготовый сорваться с поводка, и держать его узде сложно. Сложно не купиться наразные гадости. Например, не убить невиновного или не стать продажной сволочьюради выгодной сделки. – В моей голове почему-то всплыл образ брата. Наверно,последнее предложение было для него.

–Человеком быть сложно, Крид, и ты знаешь, я бы предпочелбыть кем-то вроде вас. Да. Возможно, я немного завидую вам. У вас одно – кровь,сталь, власть. Так легки ваши понятия: что завоевал,  то, и твое. Не нужноникаких ценностей и морали.

– Что такое ценности и мораль? – Она хмурит брови, непонимает меня.

– Ну, к примеру, ты и я, – я решил сказать то, что доступноее разуму, – Я не бросаю тебя тут умереть, потому что считаю, что неправильнооставить слабого. Ты же девушка, этим все сказано. Мой отец, воспитывая меня ибрата, учил нас помогать слабым – тем, кто не может постоять за себя.

– Но твой брат обманул тебя и пытался убить, – возражаетКрид, – Почему ты не отплатишь ему тем же? Не убьешь его? Он поступил с тобойжестоко….Я не права?

– Права, но мы братья, – отвечаю я, – Он мой брат – моякровь, а я его. Мы не можем просто взять и насадить друг друга на клинки. Я несмогу убить его, будь он хоть самым последним злодеем на этой пустыннойпланете. Он – мой брат, этим  все сказано для меня.

– Я отказываюсь понимать тебя, ты говоришь, как дикарь, – вголосе Крид удивление. Она действительно не понимает моих слов. В ответ яулыбаюсь ей:

– Ну, спасибо. От тебя это слышать не менее странно.

– Так какой у тебя план? – спрашивает она.

– Добраться до лаборатории и привести вас, леди, в порядок.Если энергия о которой ты говоришь, правда – она совершенна, – отвечаю я, –потом вернуться за Марг Руном и придумать, как вытащить моего брата из плена.Все просто, – отвечаю я.

– Мы не сможем пройти сквозь действующую армию на севере – нереально,нас заметят, – говорит Крид.

– Я знаю их больное место, – я опять улыбаюсь ей.

– Какое?

– Линкольн.

– Что?

– Это слово – Линкольн, – отвечаю я, – ты сама говорила, чтоони запрограммированные. Когда я был на мосту, я сказал железному воину своюфамилию и она остановила его, как кнопка выключить, он просто остановился.Видно, к этим чудовищам машинам руку- то  приложили братья.– Я решил сменитьтему:

– Так, через полчаса солнце сядет. Нужно отдохнуть, тысможешь лежать на боку?

– Не хочешь говорить, потому что боишься, – и впервые я вижуулыбку. Нет, она не обнажает зубы-клыки, она улыбается, совсем как человек.

– Очень боюсь, милая, ты не представляешь, как мне страшно,– мой голос срывается на фальцет, и не говорю, я шепчу, – Мне страшно примысли, что еще могли мы сотворить на этой планете:  железные драконы,космические корабли, запрограммированные люди-машины, Моркие, ты и тебеподобные – что дальше? Я – человек, значит, я слаб, как все люди…. и страх….Страх – одна из моих слабостей…

– Чего же ты еще боишься, Виктор? – она тоже говорит тихо, –Ну же, я слушаю? Может, я смогу хоть в чем-то тебе помочь, как ты сейчаспомогаешь мне?

– Не думаю, – не смешно, но ее слова звучат немногопо-детски и мне становиться и вправду смешно. Чем она может мне помочь? Нет,ничем. Разве только… но эту мысль я отправил обратно, подальше:

 – Много чего боюсь, Крид. Брата, например, потому что непонимаю его и в глубине своих мыслей знаю, что  считаю его тварью, порождениемзла. С другой стороны, я боюсь пойти по его стопам, но я  так привязан к немусемейными узами, что искушение стать таким человеком, как он, велико.  Мнестрашно при мысли, что мы последние из людей и надежда, что мы сможем поднять внебо космический корабль, так мала.  Меня мучают вопросы, что будет с нами,когда мы покинем планету? Не думаю, что нам дадут второй шанс пройти черезвременной пояс, и мы вернемся в прошлое. Я боюсь того, что мы застрянем вбесконечности мрака вселенной и я…, – я запнулся на слове, но это нужно былосказать: