Потом случилось одна странность, имя ей было Крид. Онаподошла ко мне и, обняв меня, запустила свои пальцы в мои волосы. Это было неприглашение, а спасение. Она поняла меня без слов. Она хотела спасти меня,чтобы я дожил до рассвета и пережил новый день. Что может сделать женщина,когда мужчина на грани срыва? Что может женщина, когда она желанна им? Чтоможет женщина, будучи женщиной? Только предложить себя, свое тело, ласки,наконец, душу.

Я принял ее подарок, без зазрения совести наслаждаясь им,потому что хотел, что бы она спасла меня,  исцелила от моего  безумия. Безумие,которое находило прежде в слезах, сейчас в сексе, потом в прилипшем песке кразгоряченным телам.

Сказали бы мне двенадцать лет назад, что моей первойженщиной станет не женщина вовсе, а существо, которое и на человека прежде непоходило, но было им в душе. Черт с ним, что бы мне сказали! Я хотел спасения,и она предложила мне его. Я принял его и не жалел ни капли об этом. Я находилвысшую меру наслаждения, радости и сладости быть с ней, и черт с ним, с миром,что быть может, кто-то назвал бы меня извращенцем. Я был счастлив, когда моебезумие отступило назад. Забилось в щель, когда я открыл глаза и увидел небо, апод ним Крид.

- Спасибо, - прошептал я, - ты спасла меня…

- Всегда не за что, - она тоже говорила тихо, - повторим?

В ответ я провел по ее гладкой коже, вниз по спине, встречаякончиками пальцев крупинки белого песка, и сказал:

- Не искушай меня или я не захочу помогать тебе.

  - Хорошо, - послушно ответила она, поднялась с песка, изашла в лабораторию,  а я не хотел вставать, мне было лень. Я разлегся на ещепрохладном песке, ногой и глядел на ржавые останки орбитальной станции:

- Черт подери, - сказал я себе, - ты оказался прав, Алекс,секс штука отличная, но любовь определенно лучше.

*** 

- Нет! Я сказала – нет! – Крид не рычала, а шипела от досадына меня. Под  внешностью человека опять рвались наружу дикие корни динго. Яподавил вздох, увы, эта часть Крид, будет в ней до конца ее бесконечных дней. Отом, что искусственный интеллект, его энергия дает бесконечность, то естьбессмертие, я умолчал. Ей и так было больно оттого, что сейчас я говорил. Всеравно однажды нам придется расстаться:

- Я не могу просто смотреть, как ты идешь на север! Тыдобыча – мясо! Как  твой брат станешь заложником Моркие! Ты не представляешь,что будет, если они доберутся до тебя!? Они будут рвать, рвать, рвать пока оттебя не останется даже изломанных костей! Они хищники – ты добыча, еда!

Это звучало страшно из ее губ, но я не боялся. Со дня нашейблизости все изменилось, и я не хотел, чтобы, когда нас схватили или полумашины, или Моркие, и Крид погибла. Ей нужен был как воздух Марг Рун – воин,защитник, тот, кто звал ее просто словом «подойди», но он был не обходим ей.Что же я? Я  был просто ученым, ученым, который помог ей. Однозначно наши путирасходились, как бы я не хотел быть рядом с ней, но я  не мог дать того, чтодал бы Марг Рун.

- Виктор, - она подошла ближе и слегка дотронулась до моеголица, погладила по необритой щетине, - скажи мне, как ты узнаешь Марг Рун, еслиникогда не встречал его?

- Для этого у меня есть маленький план,- я хитро улыбнулся,а она опять зарычала:

- Я не позволю! Не смей!

- Крид, милая, - я не боялся ее агрессии, - ты не умеешьлгать…

- И что?! – Да, ее, пожалуй, стоило бояться. Она была готоваукусить, задушить, но добиться своего.

- Я не знаю Марг Руна, но с твоих слов могу смело говорить,что, как только он увидит тебя – он поймет, что ты была моей. – После моих словона немного расслабилась, но не надолго.

- Нет! – Она вырвалась из моих рук и зашипела.

- Тогда, - я подошел ближе и обнял ее, - тогда у меня нетвыбора, - острая спица вошла в ее шею. Тело девушки вздрогнуло, и она сталападать в кибер сон, но ее глаза продолжали гореть. Она сопротивлялась, но черезсекунды она была далеко от меня.

- У меня нет выбора, ты должна остаться тут.  У тебя другаясудьба, прожить жизнь среди людей, а не перевариваться в желудке у Моркие илидогнивать в каком-нибудь обрыве. – Сказал я, спящей Крид. Конечно же, она неслышала моих слов.

Итак, в путь. Вновь, через пустыню по белому песку, сжигатьноги о песок, сбивать в кровь, умирать от жажды, но это стоило того. Стоилотого, чтобы пройти весь этот путь и выиграть главный приз – обмануть будущее,исправить ошибку, которую совершили мы с братом. Я должен был… должен. Укаждого человека свое предназначение, свой путь, уготованный ему на небе. Воттолько, знали бы вы, что там, на небесах ничего нет кроме холодных звезд ичерной синевы галактики. Там есть, как и на земле, совершенная материя, несовершенная наука – вот, оно, небо. Небо и ничего там нет, только космическиекорабли бороздящие просторы вселенной, пути откуда нет выхода. Хотя, нет, выходвсегда есть - выход нужно знать. Грубый расчет алгоритмов вот она – вселенная.Вот он – выход.

О, как бы я хотел, что бы Бог был там, на синем-синем небе.Там за облаками, когда корабль проходит через атмосферную оболочку мимо синегонеба и пушистых облаков. Когда создается иллюзия, что там за пушистой белойпериной Бог присматривает за нами, и ты  не устоишь перед искушениемприкоснуться ладонью к облакам, а вместо чуда твои пальцы ощущают, только холодстекла иллюминатора.

К сожалению, я верю в то, что вижу, так печален мой опыт. Личноя, его не встречал, Бога, и сомневался о том, что помнит ли он о нас, о своихдетищах.  Как он мог допустить, что по его прекрасной планете Земля ходят такиечудовища как Моркие? И  не машины, и не люди топчут ее песок?  Как он могзакрыть глаза на такое, чтобы чудовища были  созданы рукой человека? Человека, чертпобери, а не Бога! Или в правду, вот он - конец света? Апокалипсис, истоками,которого, стал техногенный мир роботов? Да, это был он -  постскриптум, и, пожалуй,слово «The End» нужно дописывать мне.

Я шел вперед, не задумываясь над тем, что возможно путиназад не будет. Я просто шел, потому что, как бы я не хотел повернуть назад, нодорога у меня была одна. Нужно завершать начатое дело, нужно держать слово,«нужно не быть, а оставаться человеком» - как-то говорил мне брат. Слово«нужно» за несколько недель стояло у меня поперек горла, но я все-таки добралсядо моря.

Уставший от палящего солнца, изнурительной жары, замученныйжаждой – я упал на колени и стал умываться водой. Вода, нет лучше слова дляпутника прошедшего половину пустыни.

- А ты изменился, - сказал мужской голос за моей спиной, -не такая лабораторная крыса, каким был.

Я поглядел на отражение в воду. Да, пожалуй, человек былправ, я изменился -  кожа загорела, стала темной не белой, какой была; волосывыгорели на солнце; тело, как ни странно возмужало: