– Деньги и безопасность, – еще более любезно подсказал Гоша, который наконец наелся и решил поучаствовать в разговоре. – Причины уважительные.

– Не уважительные, – поморщился Александр Сергеевич, – но серьезные. А что касается умения… затянуть веревку на шее оглушенной женщины – тут большого умения не надо. Достаточно иметь крепкие руки и крепкие нервы. Насколько я могу судить, – он окинул Ларикову внимательным взглядом, – ни тем ни другим вы не обижены. Так что и мотив у вас имеется, и возможности. Кстати, где вы были сегодня с десяти до двенадцати часов?

– Я была… я не помню… в парикмахерской, кажется? – Бледность Елены сменилась нервным багровым румянцем. – Нет, я по магазинам… точно, я почти все утро ходила по магазинам! Гуляла!

– А в квартиру брата Кораблевой, значит, не заглядывали?

Пальцы Лариковой сжались в кулаки. Она сделала глубокий вдох и ответила мрачно, решительно и твердо:

– Нет. Я даже понятия не имела, где эта квартира находится. Я там никогда не была. Вы не можете, вы не имеете права меня обвинять! – Она все-таки не выдержала и сорвалась на крик.

– Я не обвиняю. Я рассматриваю одну из версий. И если вы действительно сумеете подтвердить свое алиби…

– Ничего я не должна подтверждать! Сережа! – неожиданно вспомнила она о муже и повернулась к нему: – Сережа, скажи ему! Скажи, что он не имеет права так со мной говорить!

– Мне наплевать, как с тобой разговаривают. – Сергей говорил тихо, явно сдерживая себя. – Меня сейчас волнует только одно: где Игорь?

Словно в ответ на этот вопрос, у него в кармане зазвонил сотовый. Лариков выхватил телефон, взглянул на экран и побледнел.

– Это она… Таня. Не может быть.

– Сухарев, наверное, – предположила я. – Телефон Кораблевой он забрал.

– Но… зачем? – Сергей растерянно смотрел на мерцающий экран мобильника. – Зачем ему мне звонить?

– Ты ответь, – посоветовал Гошка. – Только мобильник к уху не прижимай, чтобы и нам слышно было.

– Ответь, – шепотом повторила Елена. Резким движением она вместе со стулом передвинулась поближе к мужу и нервно ухватила его за полу пиджака, около кармана.

– А? Да, конечно. – Лариков дрожащим пальцем нажал на кнопку и неуверенно сказал: – Алё? Слушаю.

– Правильно делаешь, – пророкотала трубка густым басом. – Слушай и запоминай. Твой мальчишка у меня.

Не могу сказать, как на это отреагировали остальные, – не смотрела. Но сама я ахнула и вскочила.

– Игорь! – испуганно вскрикнул Сергей. – Что с ним?

– Пока с ним все в порядке, а вот что будет завтра, зависит от тебя. Слушай внимательно и не мешай мне. Приготовь миллион долларов и сиди дома. Завтра в пять утра я перезвоню и скажу, куда доставить деньги. Все понял?

– Но я столько… я не успею!

– Завтра к пяти. Я знаю, сколько ты можешь достать и за какое время. И еще, рядом с тобой никого не должно быть. Ни ментов, ни сыщиков, ни друзей, ни знакомых, никого!

– Я! – неожиданно заверещала Елена и, отпустив карман Сергея, вцепилась в его рукав. – Я с тобой!

– Кто это у тебя голосит? – опешил голос. – Что за баба?

– Же… жена.

– А, мамашка, значит. Ну ладно, ее можешь взять. Но больше никого. Гони всех, иначе получишь пацана по частям. Все.

Некоторое время мы молча слушали короткие гудки. Потом Сергей выдохнул:

– Но как же…

Он судорожно нажимал на кнопки, вызывая номер телефона Татьяны. Ошибся, выругался, снова ошибся и, наконец, замер, по-прежнему держа трубку так, чтобы нам всем было слышно.

– Абонент находится вне зоны, – бесстрастно сообщил женский голос.

– Это был не Сухарев, – констатировал Гошка.

– Но как? – Я все еще стояла, вцепившись руками в спинку стула.

Сергей наконец выключил телефон и убрал его в карман. Тихо повторил, глядя в окно:

– Миллион долларов.

– Это невозможно! – Нина незаметно проскользнула в кабинет. – Найти такие деньги – просто нереально!

– Нереально? – Сергей повернул голову и почему-то посмотрел на меня. – Похитители осведомлены лучше вас. Миллион – это максимум, который я могу получить под свой бизнес в такой срок.

Я поежилась под его непривычно жестким взглядом. Рыхлый, почти жалкий Лариков в одно мгновение подтянулся и даже ростом выше стал. Оказывается, Елена говорила правду, Сергей может быть совсем другим: деловым и решительным.

– Можно поторговаться, – тихо заметил шеф. – Потянуть время, попробовать найти мальчика. Есть специалисты по переговорам…

– Минуточку! – Сергей решительно поднял руку. – Вы все слышали, рядом не должно быть никого! Ни ментов, ни вас, ни специалистов по переговорам.

– Можно действовать очень осторожно.

– Вы можете мне гарантировать, что найдете Игоря до завтрашнего утра? Можете гарантировать его безопасность?

После секундной паузы Баринов молча покачал головой.

– Значит, никого рядом не будет. Я не могу рисковать сыном.

– А я? – высунулась Елена. – Мне они разрешили!

– Они разрешили матери Игоря, а не тебе, – отмахнулся Сергей. – Ты здесь ни при чем.

– Лучше объясните нам, госпожа Ларикова, каким образом телефон покойной Кораблевой оказался в руках похитителей? – сурово осведомился шеф.

Елена молчала. Выглядела она так, словно решала, не упасть ли еще раз в обморок. Но покосилась на Гошку и сознания не потеряла. Понятно – волосы у нее до сих пор были влажными.

– Чей телефон нашли за батареей? – Александр Сергеевич предложил другую формулировку.

Елена закусила губу.

– Сколько телефонов было у Кораблевой?

Елена приняла решение. Глядя Баринову в глаза, она ответила четко и твердо:

– Я ничего не знаю.

Гошка отодвинул ее в сторону, подошел к Лaрикову.

– Серега, ты пойми, о безопасности сейчас говорить смысла нет. – Вид у напарника был такой, словно у него внезапно разболелись зубы. – Какие к черту гарантии, когда мы имеем дело с убийцей! Надо попробовать найти мальчишку.

– Я не могу рисковать сыном, – повторил Лариков. Одернул пиджак и посмотрел на часы. – Мне пора.

– Куда вы сейчас? – спросила я.

– Разве непонятно? Доставать деньги.

– Но как же вы? Ведь миллион же… откуда?

– В долг возьму, – одними губами улыбнулся Сергей.

– Кто же так много даст?

– Есть люди. Под залог бизнеса дадут.

В это мгновение я бросила случайный взгляд на Елену. Щеки ее уже были нормального цвета, и вообще, она сумела взять себя в руки и выглядела сейчас почти спокойной. Мне даже показалось, что на ее красивом лице на мгновение мелькнула торжествующая улыбка. Надо же быть такой злыдней! И чему радуется?