Но ничего конкретного они не добились. Совсем ничего. Все больше и больше родителей бросались снимать видео, причем с самыми маленькими детьми. В две тысячи семнадцатом году Комитет по защите детей в виртуальном пространстве уже предупреждал государственные ведомства о ситуации и обратился в Национальный совет по защите прав несовершеннолетних, чтобы дети-ютьюберы получили как минимум статус моделей или актеров. После четырех лет полного отсутствия контроля, кажется, законопроект все-таки появился и находится теперь на рассмотрении в Национальной ассамблее. Речь идет о регулировании эксплуатации несовершеннолетних в коммерческих целях собственными родителями и о том, чтобы приравнять эту деятельность к труду.

На мгновение Клара умолкла, и Седрик воспользовался паузой, чтобы переварить всю полученную информацию. Затем он спросил с нескрываемым недоумением:

— А разве в СМИ об этом ничего нет?

— Немного, нотам все слишком запутано. Если законопроект одобрят, Франция будет впереди планеты всей. Законопроект сможет наконец разъяснить целую систему, которая на данный момент находится в серой зоне. Однако те, кто осуждает семейные каналы, говорят, что ничего не изменится. Некоторые родители уже завели вторые каналы на «Ютьюбе» или профили в «Инстаграме» на свое имя, как Мелани. Можно предположить, они готовятся обойти закон, хотя его еще никто не одобрил.

Седрик прервал Клару взмахом руки.

Ему надо было побыть в тишине, чтобы сопоставить всю информацию. Клара говорила о каком-то абстрактном, не доступном ему мире. И могла догадаться по лицу шефа о его настроении, сомнениях, недоумении. Стоило Седрику сесть на место, как Клара поняла по гримасе босса, что его мучает назойливая боль в спине: месяц назад ему прооперировали межпозвоночную грыжу, и тело напоминало об этом, превосходя любой уровень стресса.

Седрик отдышался и через несколько секунд продолжил беседу:

— А что обо всем этом говорит Мелани Кло?

— Она в курсе критики. Даже сняла по этому поводу несколько видео, в которых, сидя перед камерой, ответила на каждую нападку. Сказала, что откладывает деньги для детей, что вся эта полемика, согласно которой она якобы не думает об их будущем, не имеет смысла. Говорит, что Ким и Сэм мечтали стать ютьюберами, обожают сниматься и счастливы, что стали звездами. По ее словам, им очень повезло и лучшего и желать нельзя.

Теперь боль схватила Седрика за бока: он вцепился в стул, на котором сидел. Увидев выражение лица начальника, Клара поспешила подвести итог:

— Я должна тебе рассказать еще кое-что. Утром я зашла в профиль Мелани в «Инстаграме» — «Мелани Дрим». Помимо всех этих сторис, она часто публикует там фотографии детей или всей семьи. Два месяца назад она залила снимок огромной посылки, которую только что получила от косметической фирмы. На коробке видны ее фамилия, адрес и даже номер дома. Стоит ли говорить, что вся планета теперь знает, где они живут.

* * *

УГОЛОВНАЯ ПОЛИЦИЯ — 2019

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ РЕБЕНКА (КИММИ ДИОРЕ)

Тема: описание видео с канала «Веселая переменка» на «Ютьюбе».

Серия «Покупаем всё…»

(от двух до двадцати миллионов просмотров)

«ПОКУПАЕМ ВСЁ, ЧТО НАЧИНАЕТСЯ С БУКВЫ „Ф“»

Кимми и Сэмми находятся в супермаркете. Каждому дается десять минут на то, чтобы купить все, что они пожелают, вне зависимости от цены или назначения предмета, с одним условием: тот должен начинаться с определенной буквы (например, «ф»).

Цель игры — купить как можно больше предметов за отведенное время. Побеждает тот, кто положил больше предметов в тележку Мелани.

Независимо от пользы или наличия в доме этих вещей, покупки отвозят домой (фен, фарш, ферма «Пл ей мобиль», фрукты, фасоль, фотоаппарат, «Фантастическая четверка», «Фантастические твари»).

Другие варианты игры: покупать предметы желтого цвета, покупать все, что ты напишешь, покупать все, что ты нарисуешь, отгадал предмет — купи.

* * *

Когда Клара рассказывала о своей работе, она часто говорила: «Сначала кровь, потом — слова». Потому что, да, часто все начиналось с крови на теле, на одежде, на полу или на стенах, уже стертой или еще на виду. Кровь надо было отыскать, высушить, опечатать, отправить в лабораторию, где на вскрытии та же кровь была в пластиковых пробирках. И только потом приступали к следствию, искали точные слова, чтобы описать произошедшее.

В этот раз крови не было. Однако спокойнее на душе не становилось. За десять лет Клара уже успела убедиться, что варварство могло прекрасно обойтись и без гемоглобина. На одном из своих первых дел она навещала в больнице пожилую женщину, которая страдала от обезвоживания и голода, — ее колени были покрыты синяками. Путаные и на первый взгляд бессвязные слова этой женщины все же побудили прокуратуру открыть дело. Подозревали, что пара лет сорока силой удерживала старушку несколько месяцев и отбирала ее пенсию. Клара присутствовала там, на обыске скромной, немного запущенной квартиры, где грязь можно было обнаружить исключительно в самых дальних уголках. Никаких следов насилия. Лишь пластмассовая миска на кафельном полу в кухне, которая сразу бросилась Кларе в глаза — хотя бы потому, что в квартире не было домашних животных. Оказалось, что именно из этой миски по вечерам ела несчастная женщина, стоя на коленях, а затем мучители отправляли ее спать на коврик.

Кларе нравилось погружаться в только-только открытое дело, не спать ночами, глотать на ходу бутерброды, прижав телефон к уху и не отрывая глаз от мониторов. Ей нравилось это бурление, эта нервозность. Иногда хватало всего нескольких часов, чтобы найти зацепку: свидетеля, видеозапись, телефонный звонок в нужном месте в нужное время. Затем надо было следовать чутью и поймать подходящий момент: вызвать подозреваемого в участок рано утром, обыскать квартиру — и дело закрыто. На сложные дела уходило много времени. Требовалось терпение. Возбуждение первых часов превращалось в ровный, продолжительный нервный поток, проистекающий откуда-то изнутри — из самой бездны, как говорили некоторые, а потому и неиссякаемый.

Прошло тридцать шесть часов с момента исчезновения Кимми Диоре. Клара знала, что они перешли ко второй фазе, которая никогда не дает быстрых результатов. Приходилось признать: ухватиться не за что. Анализ телефонных звонков ничего не дал, показания соседей вертелись вокруг каверзных слухов. На всякий случай с десяток следователей тщательно осмотрели все квартиры в жилом комплексе, но и там было пусто. Что же касается причастности Тома Бриндизи, прямой или косвенной, — эту версию отмели мгновенно. За свою неудачную шутку подросток наверняка отделается лишь предупреждением.

Показания других детей и их родителей подтверждали сказанное