И это совершенно точно место, которое ваш орден заслуживает. Вы произвели на меня хорошее впечатление за время нашей совместной экспедиции. Что вызывает у вас столь резкий негатив? — я приподнял бровь, изображая на лице резкое недоумение.

Магистр Пикус глубоко вдохнул воздух, словно ныряя в воду.

— Что случилось с гвардейцами, что охраняли барбакан, Ваше Величество?

Вот это вопрос уже заставил меня всерьёз нахмуриться. Я применил искусство смерти при штурме королевского замка. Лавина небольших, но смертоносных проклятий выкосила элиту королевской гвардии, позволив нам взять барбакан в короткие сроки и открыть путь в замок. Этот вопрос я держал на личном контроле и приказал гигантам тихо и без лишнего шума похоронить павших в том бою от моей руки. Откуда он мог знать об этом?

Готовый к бою магистр Пикус смотрел на меня тяжёлым, водянистым взглядом, ожидая ответа.

— Они погибли. — медленно ответил я. — Такое случается в бою, порою, независимо от нашего желания. Хорошего воина в битве ведёт не разум, а рефлексы, порой даже — инстинкты. Иногда такое приводит к смертельным ударам, и неважно, хотел ты того или нет.

Магистр отвёл взгляд, о чём-то задумавшись. Я не знал, умеет ли старый маг определять ложь с лету, навроде того, как делали это шаманы варваров, но решил подстраховаться и обмануть его, не сказав ни единого слова лжи.

— Куда больше меня интересует, откуда ВЫ об этом знаете. Ведь я лично отдавал приказ похоронить этих людей, отдавай им последнюю честь. И я не помню вас в списке тех, кому я велел это сделать.

Пикус грустно усмехнулся и покачал головой.

— Как многое вы ещё не знаете о Ганатре, Ваше Величество… Я живу в столице. Просто находился в Северной Короне по делам ордена, когда герцог приказал мне отправиться с вами. Когда-то обязанности похоронных обрядов делились между Цепью Воды и церковью, но после расформирования церкви все они легли на нас. В большом городе умирает немало стариков, поэтому дел много, и работают на этом поприще все свободные мастера и даже магистры. Нас не так-то много. Я лично хоронил этих людей. Северные гиганты чётко исполнили ваш приказ — так, как они понимали. Тихо и не объясняя ничего нашли ближайшего знакомого им и посвящённого, пусть и частично, в ваши дела людского шамана и велели ему позаботиться о погребении воинов. — Магистр ненадолго замолчал, переводя дыхание. А затем поднял на меня печальные глаза. — Я видел их тела. Бледные, ссохшиеся, некоторые — словно изъедены чем-то изнутри. И без единой внешней раны. Мне доводилось хоронить павших от многих тварей, но такого я не видел никогда. Мне довелось узнать, на что способны вы, и ваше смертоносное искусство. Я помню, как гасли жизни десятков змей, напавших на ваше судно. Помню, тот чёрный торнадо, что уничтожил тысячи тварей на побережье диких земель. Всё это проявления одной силы, и я не стыжусь признаться, что боюсь её, потому что не знаю, где лежит грань этих пугающих способностей. Уничтожение города? Десятка городов? Целого королевства? Ни один мастер не способен на такое. Да даже дюжина мастеров не сможет это повторить!

Магистр резко ссутулился и опустил взгляд в пол. Постояв так немного, он всё нашёл в себе силы и стержень поднять на меня твёрдый взгляд.

— Я знаю, я не вправе требовать у вас ответы на эти вопросы. Пока вы применяли эту силу для того чтобы одолевать врагов рода людского, тварей, что считают людей за пищу, я ликовал тому, на что вы способны. Но убивать подобным людей… Это же просто безумие! Мастера никогда не применяют своё искусство против других людей, это же просто нонсенс, ещё первые жрецы Отца наложили табу на это!

Я молча поднялся с трона и медленно подошёл к магистру, опустившись с ним на один уровень. Это заставило его напрячься, но в противовес ему, я был совершенно безмятежен.

— Искусством смерти может овладеть любой человек, как и искусством жизни. — посмотрел я прямо в глаза магистру. — Это сродни тому, как благородные лорды усиливают себя, впитывая жизнь своих вассалов. Только наоборот. Жизнь и смерть. Два великих искусства, как две стороны одной монеты.

С этими словами я оттянул рукав, снял перчатку и продемонстрировал змеящиеся чёрные нити на своей руке.

— Но ничто не даётся даром. Смерть берёт плату за своё могущество. Тогда, на пляже, я был близок к тому чтобы сам превратиться в прах.

— Что же до убийства людей… Следуйте за мной. Я хочу вам кое-что показать.

С этими словами я развернулся и покинул зал. Магистру не оставалось ничего иного, как последовать за мной.

В гробовом молчании, мы проследовали коридорами замка к балкону недалеко от моих покоев. Солнце было в зените и ярко освещало гладкий серый камень замка, играя бликами на нём. Зелёная листва окрестных перелесков казалось золотой от игры света. Окинув взглядом зелёный ковёр высокой травы вдоль дороги к столице, я безмятежно заявил:

— Прекрасная ночь, не правда ли?

— Сейчас день, Ваше Величество. — недоумённо заявил магистр.

Я легко прищурился и посмотрел на собеседника.

— Я думаю, сейчас ночь. Тёмная, без единого лучика солнца. Это очень просто понять, стоит лишь выглянуть с балкона. Странно, что вы этого не видите, магистр. Возможно, вы сошли с ума и принимаете желаемое за действительное?

С этими словами я обнажил меч и принялся отражать его лезвием солнечный зайчик, играясь.

Глаза старого мага воды расширились в понимании.

— Вы лжёте! — Воскликнул он. — Вы совершенно точно знаете, что сейчас день! Вы сумасшедший, безумец!

— Скажите мне, магистр, как отличить нормального, разумного человека от безумца? — спросил я, вглядываясь в отражение меча.

— Безумец совершает странные, нелогичные, и даже не продиктованные текущим душевным состоянием вещи. — шумно вдохнул воздух Пикус. — Такие, какие не делает большинство других