для него тем ещё испытанием.

— Как это возможно? — наконец спросил магистр.

— Что именно? — уточняюще поднял бровь я. — Вы про ожившего Элдриха Ганатру или про его истории?

— Я помню, как вы вернули в наш мир свою охотницу на корабле. — магистр гипнотизировал взглядом бокал, задумчиво катая в нём остатки сока. — Полагаю, с королём-основателем произошло явление схожего порядка, хотя выглядит он куда более страшно. Нет, меня больше интересуют это истории. Это звучит невозможным. Люди не убивают людей, не лгут, не совершают тех вещей, что он описывал. Это просто невозможно, подобные поступки полностью исключены в нашем обществе.

— Вы неправы. — мягко прервал магистра я. — Подобные поступки норма для любого человеческого общества. В разных соотношениях, но всё ещё норма. И не только для людей, для большинства разумных существ. Ненормально как раз то, что происходит сейчас в королевствах. Это можно было бы списать на то, что церковь Отца несёт милосердие в массы, но знающий человек, увидев ситуацию со стороны, однозначно окрестит её как до невозможности странную. А вот изнутри это понять крайне сложно.

— Вы знаете больше, чем сказали, Ваше Величество. — полуутвердительно сказал магистр, внимательно смотря на меня.

— Знаю. — кивнул я. — Но вот готовы вы ли вы услышать больше? Услышать то, что возможно, сломает привычную вам картину мира?

К его чести, магистр Пикус не раздумывал ни мгновения.

— Готов.

— То что описывает король, чистая правда и совершенно нормальная картина для текущего уровня развития нашего общества. И она будет сохраняться ещё долгое время. Цивилизация должна пройти через множество этапов развития, и это — один из них. Вы знаете три священных завета Отца? В частности, про свободу?

— Знаю. — коротко ответил магистр.

— Так вот, всё что напридумывала церковь про милосердие, ответственность, честь и долг, и прочее бла-бла-бла в целом полезные для общества вещи. Нет ничего плохого в их продвижении. Но неистовая вера в них отрывает людей от реальности. Это как надеть в длинном путешествии на голову мешок, внутри которого изображена ровная, чистая дорога, и идти вперёд, не обращая внимание на окружение. Нетрудно понять, куда приведёт такой подход, верно? Однако именно это не так важно. Им бы всё равно не удалось навязать свои ценности всем людям, и общество развивалось бы естественно и гармонично вопреки их пропаганде. Сильные бы всё равно правили, а наивные мечтатели или погибали бы, или расставались с иллюзиями. Вот только кто-то крайне могущественный решил вмешаться в развитие людей естественным путем. Он повесил на людей своеобразные незримые оковы, тем самым лишая их свободы выбора. Человек не может солгать не потому, что такова ему природа, а потому, что незримые путы на его разуме мешают ему это сделать. То же самое и с убийствами, и со всеми прочими вещами, которые описывал лорд Элдрих, что не встречаются в наши времена.

Магистр молчал несколько минут, обдумывая мои слова.

— Но кто способен на подобное? И почему Отец ничего не предпринял, если это так?

— Вы осознаёте тот факт, что вольно или невольно, но иерархи церкви — пособники того, кто это сделал? Однако это прямо противоречит первым заветам.

— Я осознаю это. — медленно произнёс Пикус. — Но вы не ответили на вопрос, Ваше Величество.

— Во-первых, это не так просто заметить, потому что подобные путы на людях отлично ложатся на церковные заветы. Во-вторых, Отец всерьёз занят в данный момент и обращает на нас мало внимания. Ещё несколько столетий назад всё было нормально, а в масштабах богов столетия вполне могут быть секундами. В-третьих, почему вы решили, что он ничего не предпринял? Вы так уверены в своих возможностях отследить все действия нашего создателя?

Я на миг взял паузу, отхлёбывая из кубка. Пикус сжал свой до белых костяшек от нетерпения.

— Я не знаю, кто за это ответственен. Зато я знаю, как вернуть всё на круги своя. Оковы неволи, что сковывают поведение людей, практически невозможно сорвать, не зная о них. И всё же это случается, просто с лёгкой руки церкви таких людей клеймят безумцами и сумасшедшими, хотя они-то как раз на деле совершенно нормальные люди. Просто сделавшие выбор в пользу себя, а не в пользу общества, вот и всё. Но разумный человек, полностью осознающий ситуацию, вполне может, приложив силу воли, сорвать с себя незримые цепи подчинения. Разрушить нити кукловода, что возомнил себя вправе вершить судьбу нашей расы. Я намерен разорвать их всё.

— А ли стоит это делать? Ведь выбор в пользу общества идёт на благо всем нам. — задумчиво спросил в пустоту Пикус.

— Создатель нашей расы считал, что мы должны быть свободными. — холодно отрезал я. — Если вы считаете, что мы должны быть слугами неведомого кукловода и плясать под его дудку, быть может, вам стоит прекратить считать себя человеком. Я верю, что людям по силам самим разобраться, что для них хорошо, а что плохо. Что если та же тварь решит, что людям будет полезно убивать всех стариков, потому что их содержание обходится обществу слишком дорого?

Тоже будем следовать благу общества?

Магистр вздрогнул от такого предположения.

— Наверно, вы правы. Не знаю. Я всё ещё чувствую внутренний протест против тех дел, о которых говорил лорд Элдрих. — тяжело вздохнул Пикус.

— Внутренний протест, который был навязан вам. Так искусно и глубоко, что вы считаете его своим. Но так ли это на самом деле? Вы уверены, что не сделали бы ничего в своей жизни для себя, будь у вас такой выбор?

— Нет. Не уверен. — мрачно ответил магистр.

— Так что вы скажете на моё предложение, магистр? Поможете мне изменить этот мир? Встанете на мою сторону? — спросил я.

— Полагаю, теперь вы расскажете мне, почему я не могу отказаться. — грустно усмехнулся Пикус. — Убьёте меня, если я