воинственных торговцев святого ХАБа? Давно вашего брата не встречал.

— Да, любезный… занесло нас в ваши края. Чем богат?

— Всего понемногу, сударь. Есть оружие, снаряжение, утварь, сделанная руками монахов, вино из кладовых храма и так по мелочи. Да еще вот… — он тяжко вздохнул. — Горюшко на мою седую голову.

— А это кто? — тихо спросил Ольгерд.

— О… это вам не шутки. Это сестра милосердия. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?

— Эта которая… — он выразительно провел пальцем по горлу.

— Да, да! — торговец вздрогнул. — Та самая, из подвалов замка.

— Суровая барышня, — кивнул он. — А здесь то она что делает?

— Мне поручено ее продать. Говорят, она убила кого-то из стражников, и помогла сбежать приговоренным иноверцам. История темная, ничего толком не ясно. Но священный синод решил перестраховаться и избавиться от нее. Дабы не вызвать на себя гнев знати, эту… деву выставили на продажу.

— Как раба? — удивился Ольгерд. — А ты не боишься? Ни цепей, ни ошейника….

— О, что вы господин, этого не требуется. Она не причинит мне вреда, и не сойдет с места без разрешения. Ведь я тоже отношусь к церкви, и как торговцу мне дана временная власть над ней. Вот, взгляните!

Торговец достал из ларца свиток на грубой мелованной ткани, пропитанной желатином, и протянул посетителям в подтверждение своих слов.

— А вы случаем не желаете приобрести сей товар, сударь? — с робкой надеждой спросил он. — Цена то смешная, всего то одна монета серебром.

— Серьезно?

— Истину говорю вам. Зато взгляните сколько в ней достоинств! И стать и красота — все при ней. Она выполнит любое ваше желание. Хотите — будет телохранителем. А хотите — наложницей! Их всему обучают. Товар то редкий, если не штучный, вы только взгляните!

— У нее же руки по локоть в крови, — усмехнулась Кира. — Думай, что предлагаешь.

— А кто из нас без греха? — грустно улыбнулся торговец.

— И есть спрос? — осведомился Ольгерд.

— Да какое там, сударь… она от моей лавки последних покупателей отпугнула. Хотите честно?

— Давай.

— Вы поймите, я слово плохого сказать не хочу, но наша церковь цену то выставила, а на содержание денег не дала. А еда денег стоит. Втору неделю кормлю ее за свой счет, не морить же голодом. Но и уступить в цене права не имею, — вздохнул он обреченно. — Вы человек состоятельный, сразу видно, и спутница ваша не бедствует. Купите ее у меня, а? Ведь по миру пойду…

Ольгерд задумался. Почуяв слабину, торговец решил во что бы то не стало дожать покупателя.

— Я вам и оружие ее в придачу отдам, совершенно бесплатно. Оно хоть и святое, но по мне так проклятое, — понизив голос добавил он.

Проходившая мимо стража на миг задержалась поглазеть на сестру милосердия. Уже знакомый капитан, кинул на нее долгий взгляд. Однако дева и бровью не повела. Кивнув иноземцам, он двинулся дальше.

— Покажи, что ли товар лицом… — задумчиво попросил Ольгерд.

Торговец тотчас подскочил к деве и осторожно стянул с нее накидку.

— Повернись! — шикнул он, — Только медленно.

Повинуясь его приказу, могучая дева медленно повернулась на месте, давая себя рассмотреть. На спине ее красовались свежие следы от плети. Взгляд был так же пуст и безмятежен, как и в первую их встречу.

— Как зовут тебя? — спросил Ольгерд для достоверности.

— Ками, господин…

— Что ты умеешь Ками, кроме как убивать?

— Все, что может уметь женщина, и немного больше.

— Она не лжет, — поддержал торговец. — Сестры отличные мастера, знают толк в ядах, лекарствах, и еще много чего. Было время, когда самые отчаянные наемники за огромные деньги выкупали сестер у синода. Она сделает все, что вы скажете.

Ольгерд заглянул в глаза Ками и спросил негромко:

— Если я скажу лечь под меня, ты ляжешь?

— Да, господин, — без тени сомнения ответила она.

— Скажу убить…

— Да, господин.

— Умереть? — он понизил голос.

— Да, господин, — не моргнув глазом отозвалась она.

— Что я вам говорил? — оживился торговец. — Сделка выгодная, без сомнений. Один серебряник и она ваша!

Ольгерд взглянул на Киру.

— Нас должно быть трое. Как думаешь?

Кира лишь пожала плечами, оставляя выбор на своего командира. Ольгерд еще раз окинул Ками взглядом и обратился к торговцу:

— А не случится ли так, что церковь решит забрать ее обратно. Что тогда?

— Исключено, господин. Как только вы ее купите, бумага будет не нужна. Она станет вашей безраздельной собственностью.

— Интересно…

— Ну, решайтесь сударь… такого шанса больше может не быть!

— Хм… а, ладно, черт с тобой. Вот твой серебряк!

— Вы серьезно? — не поверил тот своему счастью.

— Бери быстрее, пока не передумал.

Торговец убрал монету и трясущимися руками раскатал на прилавке договор.

— Позвольте капельку вашей крови? Это чтобы закрепить договор, сударь…

— Занятно… — Ольгерд взял у него булавку проколол палец.

— Одной капли будет достаточно…. — Торговец осторожно прислонил его палец к печати, и бумага в следующий миг вспыхнула синим пламенем.

Ками вскрикнула, от пронзившей ее боли. На плече девы проступил замысловатый округлый оттиск, похожий на клеймо.

— Ну вот и все… — с превеликим облегчением выдохнул торговец. — Огромное вам спасибо, милостивый государь. Вы не пожалеете, уверяю.

Мужчина нырнул в шатер и выволок оттуда несколько клинков. Точнее один длинный и два коротких. А также портупею и ножны к ним. Подумав с минуту, он порылся в сундуке и сунул в руки Ками длинный дорожный плащ.

— Он, конечно, потертый… — оправдываясь улыбнулся торговец. — Но хотя бы не обгорит на солнце. Кожа уж слишком бледная.

— Сколько с меня? — спросил Ольгерд.

Торговец лишь покачал головой.

Достав золотую монету, Ольгерд выложил ее на стол и подвинул торговцу.

— За что? — удивился тот.

— За твою доброту, — серьезно ответил он.

Ольгерд оглядел портупею, лежавшую на столе. Набросив ее на тело Ками, словно сбрую на ездовую лошадь, он со знанием дела затянул ремни. Взвесив в руках клинки, несущие милосердие, он вложил их в ножны один за другим. Балахон, поеденный временем, он решил не брать. Вместо него Ольгерд накинул на плечи сестры подаренный торговцем плащ…

Глава 13. Дом, милый дом…

С заказом плотник затянул на два дня. Сказал, что древесину не завезли. Но к третьему дню кровать все же была готова. Доставили ее с утра пораньше. Приняв работу, Арон помог собрать ее в доме, убедился в том, что матрац подходит, и отправился на работу. Он уже третий день без устали трудился над своей машиной. Тому, что гномы тоже имеют своего человека в долине, Рон не удивился. Однако пользоваться странным инструментом они побаивались, а