Б’тазар не услышал возражений с моей стороны и решительно направился в сторону выхода, ну а я последовал за ним, заодно помахав рукой следящей за нами со стороны кухни Хасси. Девушка тут же двинулась нам навстречу, а за ней на почтительном расстоянии зачем-то следовал иссиня-черный рослый медведь. Выглядел он, в отличие от раздраженной химеры, откровенно скучающим. Я хотел было поинтересоваться, удалось ли ей подкрепиться, как вдруг моя аура всколыхнулась.

Я даже споткнулся от неожиданности и с нетерпением прощупал себя статусом. И… ничего, никаких подробностей, никаких видимых изменений.

Это что, такая странная шутка? Сначала усвоение генома, теперь вот модификация — и внешне словно бы все по-старому. Может быть, я где-то не там смотрю?

Успокоившись, я решил, что изменения в геноме и не должны быть очевидными — скорее всего, я смогу понять, что мне это дало, в какой-нибудь нестандартной ситуации. Например, при попытке проникнуть куда-нибудь, взломать очередной суперкомпьютер каких-нибудь маури. Или, как вариант, когда модификация достигнет финального седьмого этапа… Значит, опять ждать?

— Мастер! — приблизившись ко мне, химера заулыбалась так, будто мы не виделись несколько лет.

— Хасси, мы договорились с Б’тазаром, — начал я. — Он разрешает нам воспользоваться производственными мощностями этой базы, а еще мы прямо сейчас летим захватывать еще одну.

— Сложно отказать такому красивому мастеру, — Хасси томно прикрыла глаза и слегка закусила нижнюю губу.

Выглядело это одновременно комично и пошло — я так понимаю, что химера продолжает меняться, изучая действительность и подстраиваясь под нее. Все же, хоть у девушки и память «Пылающей длани», но по факту ей меньше суток от роду…

— Я очень рад, что ты в хорошем настроении, — аккуратно подхватив химеру под руку, я развернул ее, а она под удивленными взглядами Б’тазара и незнакомого медведя с кухни неожиданно прильнула ко мне и игриво потрепала по щеке. Вот тут я уже не выдержал и, мягко отстранившись, изумленно посмотрел на нее, пытаясь понять, что на нее нашло и с чем связана подобная метаморфоза. Хасси же продолжала улыбаться.

— Ваши приказы, мастер, — девушка снова прикусила нижнюю губу, а я, по всей видимости, выглядел столь мрачно, что она тут же перестала дурачиться.

— Твой подчиненный что-то с ней сделал? — я повернулся к Б’тазару. — Что происходит?

— О чем ты? — медведь выглядел сбитым с толку. — Никто из нас не причинял ей зла.

— Почему она так странно говорит? — я не отступал и, вспомнив, что именно услышал от Хасси, неожиданно смутился.

— Она сказала, что ты красивый, — сыграл Б’тазар в капитана Очевидность. — Что именно тебе не понравилось в ее словах?

— Раньше она мне никогда этого не говорила, — я чувствовал себя невероятно глупо.

— Значит, набралась смелости, — пожал плечами медведь. — Ты и вправду внушаешь доверие и неплохо выглядишь — думаю, и нашим женщинам бы понравился. Я вот тоже присмотрелся и понял, что ты очень даже ничего. Неудивительно, что твоя подруга оказывает тебе знаки внимания.

Я внимательно посмотрел на Б’тазара, ища хотя бы тень улыбки. Но мой новый брутальный знакомый был предельно серьезен, чем окончательно сбил меня с толку.

— К’вазар проводит вас к выходу, — тем временем наш союзник едва заметно кивнул молчаливому медведю, и тот широким жестом указал в ту часть коридора, откуда мы пришли сюда. — Я пока соберу воинов фратрии, встречаемся через пятнадцать стандартных минут у речного входа.

Иссиня-черный психик, едва не задевающий потолок своей головой, вел нас по коридору, Хасси так и старалась прилипнуть ко мне, а сам я размышлял и не мог прийти ни к какому выводу. После нашего разговора с Б’тазаром химера неожиданно начала вести себя странно, причем ее придурь поддержал и сам медведь. Может, они все-таки поковырялись в ее мозгах — не похоже, все же передо мной бывшая абсолютная химера в теле со способностями «Пылающей длани». Да, она ограничена моим уровнем, но все равно просто так ее бы не взяли. Или?..

Крок подери! Почему я сразу начал подозревать Б’тазара и его сородичей, если есть еще один вариант? По факту же Хасси начала нести этот бред про мою красоту после того, как мой геном начал трансформацию. Может ли здесь быть какая-то связь? Почему нет! В конце концов, сам Б’тазар на полном серьезе — если я, конечно, вдруг не разучился видеть сарказм — сказал, что даже их женщинам моя персона может прийтись по вкусу. Да и от своего лица добавил… Бррр, я постарался выкинуть из головы эту часть воспоминаний. Может быть, еще раз проверить? Ну чтобы наверняка.

— К’вазар, — я позвал нашего сопровождающего. — Что ты обо мне думаешь?

— Кррррасавчик, — тот моментально среагировал, врываясь в мои мысли, будто только и ждал этого вопроса, и я поспешил отстать от него на лишние пару шагов, показывая, что разговор окончен.

Определенно, к моей внешности стали относиться по-другому. Значит, все-таки это результат модификации генома — в принципе, должны же к императору его подданные испытывать особые чувства… Так что такая привязанность для правителя была бы довольно полезна.

Жаль только, что я не могу считать изменения статусом. Остается только надеяться, что второй этап из семи немного раскроет карты. По идее, если до завершения первого этапа прошло не больше пары часов с момента обморока на болотах и до завершения переговоров, то и дальше все должно идти так же. В любом случае, мне ничего больше и не остается, кроме как ждать.

— Хасси, мне очень приятно, что ты считаешь меня красивым, — я мягко отстранил девушку, которая снова начала ко мне льнуть, — но давай вспомним наш уговор. Чтобы установить между нами контакт, необязательно делать мне комплименты и постоянно обниматься.

Беседа была столь странной, что я готов был под землю провалиться. А тут еще шедший впереди нас медведь неожиданно хрюкнул и очень по-человечески закашлялся, будто сначала не сдержался и теперь старался исправить положение. Угу, как будто сам только что не называл меня красавчиком…

— Хорошо, мастер, как скажешь, — ответила тем временем химера без тени обиды в голосе.

В этот момент мы как раз закончили пробираться по хитро изгибающемуся узкому коридору и выбрались наружу — во влажные жаркие джунгли. Да уж, и угораздило мишек закрепиться здесь! С такой-то густой шерстью, как у них, здесь наверняка солнцепек воспринимается адом на земле… Вернее, на Накаташе. Я мельком взглянул на нашего молчаливого сопровождающего, но не увидел ни малейших признаков дискомфорта, связанного с температурой. Может, «прежние хозяева», как их называет Б’тазар, добавили в геном мишек какой-нибудь внутренний регулятор температуры? Впрочем, чему я удивляюсь — сам я уже на автомате воспользовался стандартной техникой, доведя свои ощущения до комфортного состояния, так почему я отказываю в таком простейшем умении столь сильным психикам как мои новые союзники?