– Такой молодой и погиб. Как жалко!

– И погиб-то глупо.

– Просто нелепая случайность.

Ксюша изнывала от желания понять, что еще случилось в музее за время ее отсутствия. Ведь совсем ненадолго же ушла! А у них явно еще что-то произошло.

– Бедная Зинаида Никитична. Если мне не изменяет память, это был ее единственный родственник?

– Если брать из близких, то единственный. Ни мужа, ни детей. Сестра умерла несколько лет назад. Вот оставался один племянник, да и тот теперь…

– Господи, бедная женщина!

– Чей племянник? – воскликнула Ксюша. – Что? В самом деле Веня – племянник Зинаиды Никитичны?

Но ее как будто бы не слышали.

– Две смерти в один день, – продолжали сокрушаться сотрудники. – Если, не ровен час, еще и Никитична помрет, тогда вообще катастрофа. Не музей, а какой-то морг.

Ксюша не сдержалась и закричала уже в голос:

– Кто? Кто еще умер?! Объясните мне, или я завизжу!

Только после этого на нее взглянули. С укором, но все-таки взглянули.

– Вы где-то отсутствовали, Ксения Николаевна. А между прочим, обеденный перерыв закончился еще час назад.

– Я знаю, просто… У меня были дела. Кто умер?

Но ей снова не ответили. Это было уже слишком. А еще милые люди называются! Определенно, старшие товарищи вели себя с Ксенией не лучшим образом. Но в чем причина такого охлаждения, Ксения не понимала. Обидевшись, она ушла в холл, где расспросила Людмилу Павловну – их кассира.

Вот она оказалась славной женщиной и все спокойно объяснила девушке:

– Георгий умер.

– Как?!

– Полез менять лампочку в подвале. На беду проводка оказалась поврежденной, и его ударило током.

– Насмерть?

Ксюша не могла поверить в такое. Она же видела Георгия совсем недавно. И он был здоров и бодр.

– Увы, скончался на месте. Зинаида Никитична, конечно, в отчаянии. Когда она узнала, говорят, рухнула несчастная как подкошенная. И неудивительно. Племянник. Любимый к тому же.

– Но как же так! Зачем же он сам полез менять проводку!

– Не проводку, а лампочку.

– Все равно! Он же не умеет! То есть… не умел. Надо было мастера позвать.

– Ксюша, когда у тебя дома лампочка перегорит, ты электрика вызываешь?

– Нет. Сама справляюсь.

– Вот! А ты девушка. Стыдно мужчине такой ерунды не суметь.

– Но всегда же дядя Витя менял.

– А сегодня видишь, что у нас творится. Все наши не в себе. Виктор Григорьевич не мальчик, неудивительно, что неважно себя почувствовал. Инна Карловна его при мне отпустила домой.

– Тоже с сердцем что-то?

– Нет, попроще дело, живот у него прихватило.

Ксюша кивнула. От волнения и не такое случается. У нее самой, когда разговаривала со следователем, живот так разболелся, что девушке показалось, она сейчас умрет. Наверное, и у дяди Вити тоже от переживаний желудок прихватило.

– Людмила Павловна, – подсела поближе к кассирше Ксюша. – А где это произошло? Где он умер?

– Так в подвале. Там, где у нашей Зинаиды Никитичны вся ее документация хранится. Ну, отчеты там всякие, балансы за прошлые года, разное.

– Погодите, но я думала, что все у нее в задней комнате в отделе кадров.

– И-и-и… Милая! Что ты! Там у Зинаиды Никитичны хранятся только свежие документы за текущий год и два-три предыдущих. А в подвале у нее все остальное богатство складировано. Ивану Петровичу даже пришлось помещение выделить в подвале для этих целей, потому что выкидывать Зинаида Никитична ни одну бумажку не позволяет. А при ее страсти распечатывать любой отчет, любую накладную… Сама знаешь, сколько бумаги она изводит. Вот все эти документы там внизу и копятся.

– Это же сколько там бумаги должно лежать!

– В макулатуру сдать, так обогатишься.

– Это ведь никому уже никогда не пригодится. Все это старье, хлам и мусор.

– А ты ей это попробуй объясни! С ней же не сладишь. Упрямая, как целое стадо ослов.

Что-то такое прозвучало в голосе кассирши, что заставило Ксюшу повнимательней прислушаться к ней.

– Вам Зинаида Никитична не очень нравится?

– Ну, как сказать. Сочувствую ей, конечно. Своими руками, можно сказать, племянника убила.

– Что?

– Небось давно проводка барахлила. Позвала бы Виктора Григорьевича сразу, он бы ей все исправил. Георгий цел бы остался.

И Людмила Павловна, пользуясь отсутствием новых посетителей, принялась рассказывать Ксюше, как было дело. Ксюша не ошиблась с выбором рассказчика. Несмотря на то что Людмила Павловна почти неотлучно находилась на своем посту, вдали от основной массы коллектива, ей каким-то образом удавалось быть в курсе всех событий. Ей и еще гардеробщице тете Клаве, та вообще по долгу службы даже в туалет отлучиться от своих пальто и курток не имела права. И, однако же, эти женщины всегда и все знали. Мимо них, как говорится, не пролетала незамеченной ни одна муха.

– Сегодня после ухода полиции Зинаиде Никитичне срочно понадобилось спуститься в подвал. Пошла, а там темно. Она решила, что перегорела лампа. Вернулась к себе, разыскала лампу, потом вручила ее Георгию и попросила заменить.

– У нее была запасная лампа?

– У Зинаиды Никитичны в ее закромах и не такое найдется.

– И Георгий пошел?

– Всегда рад был постараться для любимой тетки. Он же так ее опекал! Так любил! Мы прямо умилялись, когда их вдвоем видели. Он высокий, сильный, а так бережно с ней обращался. Из машины выходить – всегда руку ей подаст. В обед ее в кафе возил. Сейчас же везде этот фастфуд, всякие там сосиски да гамбургеры. А в нашем возрасте такую еду каждый день есть не будешь. Вот Георгий и отыскал неподалеку кафе, где кашку да пюрешку подают, да овощи тушеные, рыбку на пару, котлетки из курятины. Все легкое, как раз для наших зубов и желудков. Туда он тетушку и возил.

Теперь Ксюша вспомнила, что и сама видела неоднократные совместные выходы Георгия и Зинаиды Никитичны. Но тогда она как-то не придала этому значения. Просто подумала, что Георгий хороший парень, если так заботится о посторонней старушке. А выходит, что совсем даже и не о посторонней. Но Ксюша умилялась молча, а сам Георгий эту тему никогда не поднимал.

– Я не знала, что они родственники.

– А я знала, – пожала плечами Людмила Павловна. – И все наши знали. Просто ты, Ксюша, не так давно работаешь, вот еще и не успела узнать всех наших тайн. Хотя какая это тайна? Никакая не тайна. Когда сестра у Зинаиды умерла, она очень горевала. Не жаловалась, она же гордая, но мы видели, как ей плохо. А потом Зинаида устроила Георгия к нам в музей. Не совсем его специальность, но Зинаида очень упрашивала. Говорила, что после смерти сестры у нее только один Георгий и остался, что она должна позаботиться о мальчике. Иван Петрович пошел навстречу Зинаиде Никитичне, взял парня к нам. Сначала на время, а потом прижился Георгий. И вот теперь оказывается, Зинаида своими руками племянника погубила. Лучше бы и не хлопотала за него. Подальше бы от себя оставила, целей был бы.