воскресенье…» Во время торжественного шествия над будущей королевой несли голубой балдахин, усеянный золотыми лилиями. «После торжественной мессы и сопутствующих свадьбе торжеств все вернулись в епископский дворец, где жил король; там был дан обед, подготовленный дамами, королем и сеньорами; прислуживали же только графы и бароны…». Конечно, королева Изабелла выходила замуж через двести лет после происшествия с Арлеттой. Тем не менее и в ее время свадебные торжества всегда проходили с невероятной пышностью, поэтому претензии Арлетты к «сватам» более чем обоснованны. Но так как «жених» из благородных сеньоров и не помышлял о реальном церковном браке, а только хотел взять себе понравившуюся девушку в наложницы, он не собирался соблюдать обычаев.

Чувство возвышенного

Кто мечтает кануть в благодать,

Пусть прильнет скорей к зеленой липе:

И тогда он сможет обладать

Пышностью ветвей в цветущей кипе.

Там детский хор птенцов поет

И крону украшает.

И этот майский, райский вид

Сердца влюбленных чудно возвышает.

Крафт фон Тоггенбург (пер. Ю. Мориц)

Так как трубадуры в большинстве случаев мужчины, свои любовные канцоны они адресуют прекрасным дамам, а значит, именно дамы должны уметь не просто выслушать красивую песенку, но и понять красоту поэзии. При этом благородная донна не только чувствительна к сладким речам, в пропетом или прочитанном ей рассказе она выделяет то, что называется «возвышенными проявлениями души». Имея богатый опыт восприятия различных поучительных историй, умная и образованная дама способна разглядеть скрытый смысл и сделать правильные выводы.

Графиня Мелиссина Триполитанская была красива, добродетельна и умна. В нее влюбился принц и трубадур Джауфре Рюдель, сын сеньора Жерара I де Блаи, который никогда прежде не видел ни самой графини, ни даже ее портрета. О даме он знал лишь ее имя и место проживания, а также сведения, полученные из песен, которые распевали трубадуры, побывавшие при дворе в Триполи. Этого оказалось достаточно, и пылкое воображение трубадура дорисовало портрет прелестной графини. С этого момента Рюдель сделался почитателем этой дамы. Он слагал песни в ее честь и молил Бога, чтобы тот позволил им встретиться.

Даю безбрачия обет,Коль не увижусь с Дамой дальней,Ее милей и краше нетНи в ближней нам земле, ни в дальней.Достоинств куртуазных кладСокрыт в ней – в честь ее я радУ сарацинов жить в неволе[44].

Возможность отправиться за море, где жила прекрасная графиня, действительно через какое-то время появилась – церковь объявила Второй крестовый поход. Так как сам Рюдель не мог снарядить корабль, он записался в крестоносцы, в 1146 году вместе с другими рыцарями взошел на борт корабля и устремился к Триполи. По дороге он заболел. В Триполи принца на носилках отвезли в гостиницу и тут же оповестили о произошедшем графиню.

Надо сказать, что к тому времени прекрасная Мелиссина уже слышала песни Джауфре и заочно считала его своим верным рыцарем. Поэтому она сразу же устремилась в гостиницу, где застала своего возлюбленного на смертном одре. Увидев ее и произнеся последние слова любви и благословения, принц скончался. Графиня приказала похоронить своего верного паладина с почестями в соборе триполитанского ордена тамплиеров. А дальше самое интересное: в тот же день она постриглась в монахини.

Наставления, которые должны были прослушать и впитать в себя девицы, зачастую преподносились им за трапезой, рукоделием или когда ученица собиралась отходить ко сну. Специальный человек или кто-то из наставников зачитывал фрагменты из книг, которые должны были разъяснить юной леди, как следует поступать в трудных случаях. Необходимые сведения приходили и из поэзии трубадуров.

Вот истинный образчик «минне», когда рыцарь влюбился не в женщину, которую знал или хотя бы видел, а в образ, в идеал. С другой стороны, поражает реакция дамы, которая, застав своего воздыхателя лишь умирающим, вполне могла вернуться в свой дворец и продолжить беззаботную жизнь, возможно, кружа головы другим рыцарям. Тем не менее она предпочла истинную и вечную любовь преходящему и легковесному чувству, что, как мы видим, обеспечило ей и ее паладину место в истории.

Наставления, которые должны были прослушать и впитать в себя девицы, зачастую преподносились им за трапезой, рукоделием или когда ученица собиралась отходить ко сну. Специальный человек или кто-то из наставников зачитывал фрагменты из книг, которые должны были разъяснить юной леди, как следует поступать в трудных случаях. Необходимые сведения приходили и из поэзии трубадуров. К слову, если рыцарь воспевает достоинство дамы, не грех прислушаться, что именно привлекло его к ней, и по возможности выработать такие же качества у себя. Так, если мы начнем разбирать поэзию Бертрана де Борна, посвященную женщине, то увидим, что помимо внешней красоты поэт ценил совершенно определенные качества. Высокородная дама не должна быть кокеткой, ослепленной богатством и могуществом своего избранника. Большой заслугой является умение женщины вести остроумную беседу, а значит, она должна много знать и уметь, как следует отвечать на вопросы, то есть быть находчивой, остроумной и деликатной.

Верность

Коль не от сердца песнь идет,

Она не стоит ни гроша,

А сердце песни не споет,

Любви не зная совершенной.

Мои кансоны вдохновенны —

Любовью у меня горят

И сердце, и уста, и взгляд.

Бернарт де Вентадорн (пер. В. Дынник)

Рыцарь должен быть верен Богу, сеньору, которому он принес клятву верности, прекрасной даме, с которой соединен обетом. Верность украшает и женщину. Рассказывая девице о достоинстве и благочестии, ей приводили массу примеров, в которых достойнейшие дамы оставались верными своей любви до гробовой доски. Одним из таких литературных примеров была «Песнь о Роланде», и особенно тот эпизод, где король Карл возвращается в свою столицу Ахен и встречается с невестой погибшего Роланда, красавицей Одой![45]

Вернулся Карл из дальнего походаИ в Ахен свой престольный прибыл он;Вошел в чертог высокий свой. НавстречуКрасавица к нему выходит ОдаИ молвит: «Где Роланд, воитель славный?Он мне клялся, что женится на мне!»Рыдая, Карл рвет бороду седую:«О, милая сестра души моей! —Воскликнул он, – о мертвом говоришь ты!Но я тебе достойное возмездьеВоздам за смерть Роланда – Людовик,Мой сын, наследник мой, твоим супругомПусть будет». – «Странны, Карл, такие речи!» —В ответ на то ему сказала Ода.«Да сохранит меня Небесный Царь,И ангелы его, и все святые,Чтоб я по смерти храброго РоландаОсталась жить!» Внезапно побледнев,Она к ногам владыки франков палаИ умерла… Спаси ее, господь!Рыдают франки, плачут и вздыхают.Скончалась Ода. Думал император,Что только чувств красавица лишилась.Рыдая, взял он за руку ее,Хотел помочь ей встать: на грудь головкаЕе склонилась, видит император,Что умерла красавица младая.Он дал приказ – пришли четыре дамы,И Карл велел им Оду хоронитьВ монастыре. До утра охранялиЧетыре дамы Оду, а затемБлиз алтаря ее похоронили;Великий ей оказан был почет[46].

Правила одежды, внешний вид

Старуха подскочила:

«Нечистая ты сила!

Ишь, выросла дурною!

Все лается со мною.

Только ветер в голове!»

«Не серчайте, есть утеха:

Вот еще одна прореха

Вдоль каймы на рукаве».

Нейдхарт фон Ройенталь (пер. Н. Гребельной)

Разумеется, дамы старались, как могли,