Под потолком этого коридора горели унылые люминесцентные светильники, некоторые из них, как водится, давно перегорели, другие были на грани и то вспыхивали бледным тоскливым светом, то гасли, по сторонам коридора имелись одинаковые унылые двери с номерами офисов. Леня нашел дверь с нужным номером и постучал в нее.

На стук никто не отреагировал, тогда Леня подергал дверную ручку, но тоже безо всякого успеха.

Контора детектива явно была заперта.

Леня огляделся по сторонам.

Раз уж ему не удалось поговорить с детективом, он решил проникнуть в его офис и внимательно осмотреть его – вдруг там остались какие-нибудь полезные материалы, касающиеся загадочного ДТП?

Замок на двери был самый простой, открыть его для такого профессионала, как Маркиз, не составило бы труда, но как только Леня достал из кармана универсальную отмычку, у него за спиной раздалось бряканье, хриплый кашель, и простуженный голос проговорил:

– Ты кого ищешь?

Леня незаметным движением спрятал отмычку, чтобы не выдать свои преступные намерения, и обернулся.

Дверь офиса на другой стороне коридора была открыта, и в проеме этой двери стояла тетка лет шестидесяти в выцветшем синем халате, с ведром в одной руке и шваброй в другой.

Эти аксессуары выдавали в ней здешнюю уборщицу, а красные, как у кролика, глаза, распухший нос и хриплый голос сообщали, что она простужена. Впрочем, зимой в нашем городе простуда – это естественное состояние человека.

– Ищешь кого-то? – повторила уборщица и громко закашлялась.

– Да, ищу… Дмитрия Лопухова, – вспомнил Леня имя и фамилию частного детектива.

– Ну, вспомнил! – протянула уборщица и снова закашлялась. – Его уж неделю здесь не было!

Она поставила ведро и сунула в него швабру, чтобы освободить руки – видимо, была из тех женщин, которые не могут разговаривать, когда руки у них заняты. Прежде чем продолжить, уборщица достала из кармана халата большой носовой платок не первой свежести, громко высморкалась в него и только тогда проговорила:

– Слинял он.

– В смысле, сбежал?

– В смысле, слинял. У него аренда за этот месяц не оплачена, и мне он тоже не заплатил. Хозяин-то хотел уже эту комнату кому-нибудь другому сдать, вчера говорил, что еще три дня подождет, и сдаст. А кому он сдаст? Никто здесь снимать не хочет, половина комнат давно стоят пустые. А мне он, твой Лопухов, между прочим, шестьсот рублей должен за уборку… шестьсот рублей!

– А что – разве вы здесь не на зарплате?

– Да какая это зарплата! – поморщилась уборщица. – Слезы одни! Вот я так и убираю, как мне платят. А ежели кто хочет, чтобы я получше убирала, – так те доплачивают, и этот твой Лопухов доплачивал, а только с того месяца не платил и шестьсот рублей остался должен…

– А он никакого адреса не оставил, чтобы с ним связаться?

– Ничего он не оставил! Зачем ему оставлять, если он за аренду не заплатил? И мне шестьсот рублей…

Уборщица внимательно взглянула на Леню и спросила:

– А тебе-то он зачем нужен? Он тебе тоже небось денег задолжал?

– Ну да, можно сказать и так… я его нанял, аванс заплатил, а отчета не получил. Думал потребовать у него отчет…

– Поздно спохватился! – не без злорадства сообщила уборщица. – Ничего ты у него не потребуешь. Кто его знает, где он теперь! Ищи-свищи… пропал с концами, и мои шестьсот рублей пропали, между прочим… кто мне их теперь отдаст?

В последних словах уборщицы прозвучал отчетливый намек.

– А у вас ведь, наверное, есть ключи от всех офисов? – поинтересовался Маркиз.

– Ключи? – Уборщица снова закашлялась, на этот раз как-то ненатурально, затем приняла значительную позу и проговорила: – А как же! У меня все ключи имеются. Иначе как бы я все комнаты убирала?

– А может, вы мне откроете офис Лопухова? Я там посмотрел бы – может, он отчет для меня оставил. Я бы тогда свой отчет взял, а больше ничего…

– Не положено посторонних пускать… – протянула уборщица, глядя мимо Маркиза. – Хозяин не велит… И кто же мне мои шестьсот рублей отдаст?

– Об этом не беспокойтесь, – заверил ее Маркиз. – Я вам больше заплачу… особенно если найду свой отчет.

– Найдешь ты или не найдешь, это еще неизвестно, а мне мои деньги получить желательно.

– Ну, вот вам сразу тысяча, а если я свой отчет найду – еще столько же добавлю.

Леня протянул уборщице купюру – и бумажка в то же мгновение растворилась в воздухе, а уборщица вытащила из кармана связку ключей и принялась их перебирать, при этом приговаривая:

– Посторонних-то пускать не положено… нет такого закона, чтобы пускать… ежели хозяин узнает, что я пустила постороннего, устроит мне выволочку…

– А от кого же он узнает? – проговорил Маркиз. – Уж не от меня!

– Кто его знает, от кого? Может, у него здесь эти… камеры понаставлены, чтобы следить за всеми?

– Нет у него никаких камер! – заверил Маркиз, профессиональным взглядом окинув помещение. – Не тот уровень!

Уборщица все еще ворчала, и тогда Маркиз предложил ей компромиссное решение:

– Вы ведь в этом офисе убираете?

– Ну, убираю…

– Вот вы его откройте и убирайте себе, а я как бы с вами в него загляну.

Уборщица вздохнула, нашла наконец нужный ключ и отперла дверь офиса. Леня проскользнул внутрь и огляделся.

Контора частного детектива была обставлена более чем скудно.

Здесь имелся старый письменный стол, явно отслуживший не один десяток лет в каком-то государственном учреждении, пустой шкаф для документов и еще один шкафчик, в котором обнаружилась пустая бутылка из-под дешевого коньяка и два пыльных граненых стакана. Еще здесь был старый и явно неисправный электрический чайник и банка с кусковым сахаром.

Еще в офисе был один достаточно современный предмет – новенький измельчитель бумаг. В ящике под ним был огромный ком бумажной лапши.

Значит, прежде чем исчезнуть, Лопухов уничтожил какие-то бумаги…

Лёне приходилось видеть в детективных фильмах, как сотрудники полиции долгими часами складывают такие узкие бумажные полоски, так что в конце концов удается восстановить уничтоженный документ, но он не верил в такие чудеса, да и терпения для такой работы не хватило бы ни у него, ни тем более у Лолы. Так что Леня не стал возиться с измельчителем, совершенно спокойно глядя, как уборщица высыпает бумажную лапшу в мешок для мусора.

Но все же был в офисе и один предмет, который привлек Лёнино внимание: старый, громоздкий компьютер, верой и правдой отслуживший не один десяток лет.

Леня оглянулся на уборщицу.

Та, оставив возле двери ведро и швабру, ходила по офису, изображая уборку, а именно лениво протирая тряпкой все, что попадалось под руку. При этом она то и дело посматривала на Леню, следя, чтобы он не взял ничего лишнего. То есть вообще ничего.