Лора работала в «Харрингтоне», сколько Изабелл себя помнила. Каждый раз, когда она приходила в офис к отцу, его помощница под разными предлогами угощала девочку конфетами из своего письменного стола. Изабелл понимала, что давно пора заменить Лору кем-нибудь помоложе и менее заинтересованным в ее личной жизни, но никак не могла заставить себя это сделать.

Она бросила на пожилую женщину выразительный взгляд:

– Вам что, нечем заняться?

Лора была неустрашима. Вероятно, нельзя испугаться того, кого знаешь с пеленок.

– По моему мнению, то, что твоя мачеха передала свои акции мистеру Спенсеру, – несправедливо. Ты слишком много работала ради этого. Мне будет неприятно, если отель изменится и утратит свой особый шарм. Конечно, не все крупные сети отелей ужасны. Да и сам мистер Чатсфилд кажется мне симпатичным молодым человеком.

Изабелл фыркнула:

– Нет.

Лора подняла газету и ознакомилась с фотографией:

– Он очень красивый, не правда ли? Восхитительные голубые глаза.

– Вы уже отправили счета, как я просила?

– И у него такой шикарный акцент, – продолжала Лора. – Я могла бы слушать его, даже если бы он читал вслух телефонный справочник. Интересно, он посещал Итон, как принц Уильям и принц Гарри?

Изабелл прижала пальцы к вискам. Головная боль становилась невыносимой.

– Не нужно кофе. Я буду черный чай без сахара.

Лора удивилась:

– Но ты никогда не пьешь чай!

– А когда вы его принесете, не тревожьте меня без надобности.

– Но что если придет мистер Чатсфилд?

– Особенно если придет он.

Пожилая женщина нахмурилась:

– Но теперь он твой начальник. Нельзя приказывать ему, как будто он стажер на практике.

Изабелл сжала зубы и тут же пожалела об этом, потому что ей показалось, что ее череп треснул.

– Он также и ваш начальник, поэтому ведите себя сдержанно. Думаю, ему очень скоро захочется заменить здесь всех на кого-нибудь помоложе да свежее.

– Он действительно нравится мне, – повторила Лора. – Знаю, что так быть не должно. Я ждала, что он будет обращаться со мной высокомерно, но он разговаривал так, словно я – неотъемлемая часть отеля. Имей в виду, я проработала здесь достаточно долго, чтобы начать понимать кое-что в бизнесе. – Она усмехнулась. – Мне действительно есть что рассказать. Да я могла бы книгу написать.

– Каждый работник «Харрингтона» – важная часть отеля.

Лора запихнула газету под мышку.

– Пойду приготовлю тебе чай.

Изабелл облокотилась о письменный стол. Голова у нее раскалывалась. Она и представить себе не могла, что раздуют репортеры, всего лишь увидев их вместе. Она старалась не думать об этом. Имя Спенсера постоянно фигурировало в газетах. Он и его двоюродные братья мелькали на страницах таблоидов по поводу и без повода.

Она, в свою очередь, старалась держаться от шумихи подальше. Ее репутация должна была оставаться безупречной ради доброго имени отеля.

Дверь снова открылась и закрылась. Она не подняла глаз:

– Оставьте на столе.

– Похмелье?

Это был Спенсер.

Изабелл резко вскинула голову, отчего у нее все поплыло перед глазами. Сморгнув слезы слабости, она отвернулась.

– Если у тебя нет чая или аспирина, лучше не приближайся.

– Что думаешь насчет извинений?

Изабелл бросила на него быстрый взгляд.

– Да, спасибо за цветы. Я как раз хотела отправить тебе записку.

– Знаю, твоя помощница уже сообщила мне об этом.

Она снова уронила голову на руки.

– Наверняка она тебе и газету показала.

– Она весьма исполнительна, не так ли?

Изабелл посмотрела на Спенсера. Он выглядел до отвращения свежим и бодрым. Гладко выбрит, ясный взгляд. По всей видимости, он хорошо отдохнул. Он явно не блуждал до полуночи с чувством неудовлетворенности. Или же просто пригласил к себе кого-то, кто решил для него эту маленькую проблему?

– Ты видел, что нас фотографировали?

– Нет, но ты и без меня знаешь, какие теперь замечательные телефоны. В каждом есть бесшумная камера. Все стараются сфотографировать знаменитость.

Изабелл откинулась на спинку кресла.

– Мне не нравится, когда меня обсуждают. Моя личная жизнь – мое дело.

– А она у тебя есть?

Она вздернула подбородок:

– Повторяю, это касается только меня.

Некоторое время Спенсер рассматривал ее, а затем задал вопрос:

– Ты читала открытку?

– Какую открытку?

Спенсер извлек из пышных бутонов крошечный конверт и передал Изабелл.

Внутри оказалась записка: «Прости меня. С.».

Она убрала записку обратно в конверт.

– Я так понимаю, ты собираешься вернуть мне два процента?

Он нахмурился:

– Нет, записка не об этом.

Изабелл протянула конверт ему.

– Можешь оставить свои извинения при себе.

Спенсер проигнорировал протянутую руку.

– Черт побери, Изабелл, если бы я знал…

– То что? Был бы нежен со мной?

Он густо покраснел.

– Мне жаль, если я причинил тебе боль.

Молодая женщина скрестила руки на груди и метнула в него злой взгляд.

– Настоящую боль ты причинил мне, когда отобрал мой отель.

Его губы сжались.

– Я ни к чему не принуждал твою мачеху. Ты прекрасно слышала, что она сказала. По ее мнению, это наилучшее решение, которое она может принять в сложившихся обстоятельствах.

Изабелл пренебрежительно махнула рукой.

– Ах да, как я могла забыть. Лилиана лучше всех знает, как следует поступить. Но она ничего не знает. Если бы она хоть что-то смыслила в отельном бизнесе, то передала бы акции мне.

– Она знала, что у нас был роман?

– Нет.

– Ты хотя бы кому-то рассказала о нас?

Изабелл мрачно взглянула на него.

– Я не обратилась в прессу и не выставила на аукцион право на эксклюзивное интервью.

Его брови сошлись на переносице.

– То есть ты считаешь, что я в ответе за это?

– А разве не так?

– Нет.

Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Лора с подносом. Она лучезарно улыбнулась Изабелл.