и рассчитанной на долгие века прочностью. На много миль от моря простирались многочисленные широкие улицы, а в центре города возвышался обнесенный зубчатой стеной замок — величественный и грозный, внушавший почтение и казавшийся воплощением самой смелой мечты. Мы увидели живших в золотом веке людей: умудренных глубокими знаниями и разнообразным жизненным опытом старцев, мужественных воинов, верных своему долгу благочестивых священнослужителей, красивых достойных женщин, прелестных юных дев и милых детей. Все эти люди представляли апофеоз человечества.

Затем радостная картина счастья и процветания сменилась эпизодами совсем иного, печального свойства. Нас смутили и заставили страдать наглядные рассказы о войнах. Постоянные кровавые битвы бесконечно продолжались повсюду: как на суше, так и на море. Не ведавшие пощады воины жестоко давили мощными колесницами нагих беззащитных людей. Покрытые броней безжалостные всадники топтали мирных жителей копытами обезумевших от вида и запаха крови коней. Победители алчно разворовывали несметные богатства; причем чем больше они грабили, тем безобразнее и страшнее становились на экране их лица. Поколение за поколением жители Атлантиды утрачивали вечные гуманистические ценности, опускаясь все ниже и ниже по лестнице морали. Стали отчетливо заметны следы нравственной деградации, распутства и разложения нравов. Иными словами, возрастание богатства повлекло за собой не возвышение, а трагическое падение духа. Благородные спортивные игры прошлого сменились грязными, основанными на кровавых побоищах зрелищами. Простой и спокойной семейной жизни более не существовало, разум детей и юношей не воспитывался благородным учением. Нашим взорам предстали пустые суетливые люди, бестолково мечущиеся в поисках все новых развлечений и удовольствий, не находящие желанной добычи и все же мечтающие обрести радость в более сложной, изощренной, неестественной форме. Появились два противоположных класса. С одной стороны, это были обладатели несметных богатств, стремившиеся исключительно к чувственным наслаждениям. С другой стороны, в противовес им возник многочисленный низший слой обнищавших людей, чья функция в обществе ограничивалась удовлетворением развращенных желаний алчных хозяев жизни.

Но вот наконец мысль историка унесла зрителей к новым временам. Появились смелые реформаторы, стремившиеся убедить заблудший народ покинуть порочный путь и вернуться к прежним высоким идеалам. Мы увидели честных самоотверженных людей, неустанно распространявших идеи достойной, облагороженной трудом жизни. Однако те, кого они старались спасти, лишь издевательски смеялись в ответ и презрительно прогоняли надоевших учителей. Особенно злобно оскорбляли наставников жрецы бога Баала — служители злобного мрачного культа, позволившие формальным церемониям постепенно вытеснить традицию искреннего духовного развития и занять ее место. Именно эти люди возглавили оппозицию мудрым бесстрашным реформаторам. Однако борцы за справедливость не собирались сдаваться и не хотели признавать собственное поражение. Напротив, они стойко продолжали предпринимать героические, хотя и напрасные попытки спасти свой народ, не уставая предупреждать об опасности отступления от праведных заветов предков. Лица их приобрели мрачное и даже грозное выражение, словно перед умственным взором пророков стояли ужасные видения. Кое-кто слушал проповеди, задумывался и пугался мрачных предсказаний, но подавляющее большинство жителей Атлантиды отворачивались с грубым смехом и уходили прочь, чтобы еще глубже погрузиться в трясину порока. И вот наконец настало время, когда реформаторы поняли, что не в состоянии остановить духовный упадок своего народа, и покинули заблудших грешников, предоставив судьбе решать, насколько трагичной окажется их участь.

Затем мы увидели на экране необычный образ одного из реформаторов — должно быть, самого яркого и талантливого наставника из когорты бесстрашных борцов за правду. Перед нами предстал человек удивительной физической, умственной и моральной силы — настолько мощный и властный, что с легкостью вел за собой преданных последователей. Он обладал значительным богатством, а также колоссальным влиянием и почти нечеловеческими способностями. Погрузившись в транс, пророк общался с высшими духами. Именно этот гений поставил великую науку своей страны — науку, значительно превосходившую наши современные достижения — на службу избавления от грядущей катастрофы и организовал возведение спасительного ковчега. Историк показал, как самоотверженно трудились соратники великого вождя, как стремительно росли прочные стены, хотя беспечные толпы зевак с издевкой наблюдали за строительством и злобно насмехались над требующими тяжелого труда, но бесполезными, по их мнению, предосторожностями. Находились люди, пытавшиеся открыто возражать провидцу, заявляя, что тому, кем движет бесконтрольный страх, было бы лучше поискать убежища в других, более безопасных землях. На эти провокационные рассуждения мудрец отвечал, что рядом живут люди, которых необходимо спасти, а потому он должен остаться на родине и достроить храм избавления. Закончив работу, вождь призвал своих верных последователей и увел их в ковчег, поскольку не знал, когда наступит конкретный день и час катастрофы, хотя высшие силы предупредили его о грядущем возмездии. Вот так случилось, что, завершив создание не пропускающих воду дверей и тщательно проверив герметичность сооружения, благородный Вард призвал родственников, друзей, верных последователей и преданных слуг собраться в безопасном месте и, обратившись к милостивым божествам, дождаться свершения приговора судьбы.

И вот грозный час настал. Даже изображение на экране постигшей Атлантиду катастрофы повергло зрителей — в том числе и нас — в неописуемый ужас. Одному богу известно, насколько жестоко свирепствовала безжалостная стихия. Сначала мы увидели внезапно поднявшуюся из безмятежного океана невероятно высокую и грозную гору воды. Затем неизмеримая масса начала все быстрее и быстрее продвигаться к берегу: огромный, увенчанный бурлящей пеной холм стремительно приближался. Два пробивавшихся сквозь нагромождение валов небольших корабля тотчас превратились в щепки. Вскоре всесильная водяная гора докатилась до побережья и поглотила город: дома полегли под ней подобно злакам под ударом свирепого торнадо. Обезумевшие от приближения неминуемой смерти жители залезали на крыши и с искаженными ужасом лицами, искривленными криком ртами, полными слез глазами заламывали руки в ожидании неминуемой кончины. Те самые мужчины и женщины, что еще недавно смеялись над предупреждениями, считая их глупым вымыслом, сейчас с рыданиями молили богов о спасении, падали ниц или вставали на колени, в отчаянии воздевая руки к небесам. Добежать до стоявшего в отдалении ковчега уже не хватало времени, а потому все, кто мог двигаться, бросились к возвышавшейся на холме цитадели. Мощные стены тотчас почернели от людей, из последних сил пытавшихся оказаться как можно дальше от гибельной стихии. Но вот неумолимая вода подступила к возведенному на века роскошному сооружению: замок постигла страшная участь. Все вокруг начало стремительно погружаться в пучину волн. Бурные потоки проникли в дальние, самые укромные уголки; улицы тотчас превратились в глубокие реки; основание суши утратило былую прочность и распалось на части. При виде кошмарного погружения всего и вся ни мы, ни другие зрители не смогли удержаться от испуганных возгласов. Вскоре пирс раскололся надвое и затонул. Высокий маяк стремительно скрылся в глубине океана.