- Я устал. Мне надо как следует отдохнуть перед завтрашней дорогой.

- Доброй ночи, - пожелал Ратибор.

- И тебе, сын мой. Да хранит Создатель твой сон.

Опираясь на подставленное предплечье Лады, монах вылез из-за стола и направился к лестнице.

- Отец, ты так и не сказал, почему мы сами едем в Медянку, - напомнила Лада в полголоса, когда они отошли подальше.

Обернувшись, охотница убедилась, что Дроган и Ратибор тихо разговаривают о чём-то, не обращая на них внимание.

- Множество простых людей помогает Ордену, как ты знаешь, - отозвался Тихомир. - Есть и те, что служат лично мне. Те пять дней я потратил, следя, не дёрнется ли какая нить на моей паутине. Пауки чем-то на меня похожи, ты не думаешь? Они страшны, уродливы, но в конечном итоге избавляют дом от паразитов.

- Мне не кажется, что ты страшен и уродлив, отец.

Монах покачал головой.

- Значит, ты пока ещё не так мудра, как мне бы хотелось. Так или иначе, до меня донеслась весть о том, что в Медянке ловят ведьму.

- И как это связано с Пожирателем?

- Знаешь, откуда пошло название деревни?

- Рискну предположить, что неподалёку находились медные рудники? Селяне не особенно изобретательны.

- Верно, - усмехнулся монах. - Ты совершенно права. Предгорья здесь изрыты старыми заброшенными ходами. Когда-то Медянка была большим процветающим поселением шахтёров, где добывали олово и медь. Не серебро, конечно, но и эти металлы прибыль приносили немалую. Как часто бывает, местный люд возгордился, стал всё больше отдаляться от Создателя, поддаваясь порокам. Пока однажды жителей Медянки не настигла заслуженная кара. Деревенский голова, опоённый жаждой власти, каким-то образом открыл тайное знание. Постепенно он наращивал свою силу, и могущество его в конечном итоге стало так велико, что все жители поселения стали его марионетками. Он подчинял своей воле всё живое – людей, животных. Больших жертв стоило одолеть его. Но тело этого ведьмака так и не нашли, хотя и был он смертельно ранен. Ну а Медянка так с тех пор и не оправилась, осталась лишь горстка селян. Шахты вскоре истощились и были заброшены. Среди местных же ходит легенда, что старый ведьмак умер, но дух его по сей день остаётся рядом с телом, где-то в глубине подземных переходов.

- Поучительная история, отец, но, при всём уважении, я не понимаю, какое отношение она имеет к культу Пожирателя.

- Вы столкнулись с его знаком в Чёрном ручье, когда местная ведьма пыталась освободить Волчьего пастыря. Одновременно с этим в Медянке тоже появилась ведьма. И здесь также существует легенда о запечатанном духе. Мне кажется, это с трудом можно назвать совпадением.

- Как скажешь, - Лада с сомнением посмотрела в скрытое повязкой лицо Тихомира. - Но уж очень это похоже на домыслы.

- Не подвергай сомнению мои решения, дитя. Нам всё равно следует проверить это место.

- Как скажешь, отец, - повторила охотница, покорно склонив голову. - Мы пришли. Вот твоя комната. Мне помочь тебе устроиться?

- Нет. Ступай. Я устал и хочу отдохнуть. Да пребудет с тобой благословение Создателя.

С этими словами монах скрылся за дверью. Оставшись одна, Лада посмотрела в сторону лестницы. Миг она сомневалась, не вернуться ли в зал, но затем решила, что и для неё день прошёл нелегко. Пройдя дальше по полутёмному коридору, Лада оказалась у своей комнаты и, не раздеваясь, легла на кровать. Уже засыпая, она вспомнила, что так и не добралась до бани.

Серый рассвет застал отряд за сборами. Наскоро перекусив за счёт трактирщика, они выдвинулись в дорогу. Лада куталась в плащ от ветра. Несильного, но стылого, пронизывающего. Охотница легонько подстегнула лошадей, и те лениво поплелись к воротам, волоча за собой повозку. Вслед им доносился унылый скрип верёвок, перекинутых через толстую нижнюю ветку берёзы, росшей неподалёку от частокола. Лада старалась не обращать внимание на повешенных, но всё же заметила, что вороны успели полакомиться свежим угощением. Бандит, угрожавший ножом трактирщику, провожал её в путь кривой безгубой ухмылкой.

Вскоре дорога окончательно испортилась, превратившись в две разбитые колеи. Повозку мотало из стороны в сторону и Дроган, будучи более умелым возницей, заменил Ладу на козлах. Женщина видела, что он несколько раз пытался завязать разговор со старым монахом, но тот словно не замечал воителя. Отец Тихомир сидел молча, нахохлившись, в своей потрепанной чёрной рясе напоминая огромного ворона.

Лишь однажды он нарушил молчание. Хриплым голосом монах велел остановиться и повёл носом, словно принюхиваясь к чему-то. Посмотрев в направлении, куда было повёрнуто его лицо, Лада увидела в стороне от дороги большой стоячий камень, перед которым лежал камень поменьше. Присмотревшись, охотница заметила оплывшие огарки свечей, мелкие подношения и венки увядших цветов.

- Дорожное святилище.

Лада обернулась на голос. Рядом, возвышаясь в седле, застыл Ратибор. Он тоже внимательно всматривался в найденное место поклонения.

- Да, мы встречали такие в путешествиях. Обычно крестьяне устраивают небольшие часовни и алтари у дорог, чтобы просить о покровительстве в пути.

- Это – не просто придорожный алтарь, - проскрипел отец Тихомир. - Это – священное место. Я чувствую здешнюю ауру. Впрочем, довольно терять время. В путь.

Скрипнув колёсами, телега тронулась с места. Лес был тих, лишь в глубине его раздавалась частая дробь дятла. Серое небо нависало над головой, угрожая обрушить потоки воды. Но Лада, годы проведя в дороге, знала, что эти угрозы пропадут впустую – дождя не будет, по крайней мере, до завтрашнего дня.

Несмотря на мрачность неба, вокруг весело шелестели листвой белые берёзки, а в воздухе стоял аромат лесных цветов. Хорошо обученный конь Дрогана твёрдо печатал шаг, и Лада даже позволила себе немного задремать.

Преодолев подвесной мост, отряд приближался к деревне. Смеркалось.

- Разобьём лагерь на ночь? - спросил Дроган.

- Нет нужды, - отозвался Ратибор. - Мы уже почти на месте. Я бывал здесь раньше, деревня за следующим поворотом. А ведь спать на постели в тепле гораздо приятнее, чем на земле, так ведь? Того и гляди, чего застудишь.

Отец Тихомир кивнул, и вопрос был решён.

Завернув на повороте, Лада действительно увидела невдалеке яркие огни. Слишком яркие для лучин или домашних лампад. Присмотревшись, она различила в густых сумерках силуэты множества людей с факелами, окружавших небольшую площадку возле раскидистого дуба.

«…убить… сжечь…» - доносил ветер обрывки голосов.

- Возможно, наша помощь и не понадобится.

Тонкие губы отца Тихомира растянулись