Она не заметила, как заснула. Ее разбудил чей-то пристальный взгляд. Антонио не отрываясь смотрел на нее своими прекрасными голубыми глазами.

– И давно ты не спишь?

– Да, довольно давно. Зато я готов сутки напролет смотреть на мою прекрасную спящую жену. Ты так спокойно спала.

Наклонившись, он поцеловал ее:

– Доброе утро, любовь моя. Всю ночь я мечтал об этом поцелуе. Но не хотел тебя будить.

– А мне снилось, будто ты меня целуешь.

Антонио улыбнулся и поцеловал ее еще раз. Но на этот раз его поцелуй был более глубоким и чувственным.

– В этой жизни мне не нужно ничего, кроме тебя, Кристина. Так бы целовал и целовал тебя до бесконечности.

– Ну, я думаю, от хорошего завтрака ты бы тоже не отказался, – со смехом парировала Кристина. – Я попрошу Ману принести нам завтрак.

– Ты такая аппетитная, что мне хочется съесть на завтрак тебя, – пошутил Антонио, когда Кристина повесила трубку.

Вскоре в спальню вошел Ману:

– Я поставлю поднос с завтраком на стол, если не возражаете.

– Нет, Ману, мы позавтракаем в постели, – подсказал Антонио.

С пониманием улыбнувшись, Ману поставил поднос на кровать и удалился.

– Мы с тобой ужасно избалованны, Антонио, – засмеялась Кристина.

Он ничего не ответил и молча поставил поднос между ними. Облокотившись на подушку, Кристина принялась за круассан.

– Если бы знаменитый французский импрессионист Гоген нарисовал нас в этот момент, он назвал бы свою картину «Завтрак в таитянской постели», – заметила она.

– Нет, это уж слишком тривиально, – возразил Антонио. – Не лучше ли назвать эту картину «Влюбленный муж»?

Влюбленный муж? От этой фразы по спине Кристины пробежал приятный холодок. Неужели! Она засмеялась, скрывая смущение.

– Какие у тебя планы на сегодня?

– Мне все равно. Я с удовольствием разделю мои планы с тобой.

– Не обманывай меня.

– Нога у меня не болит, не хочу проводить весь день в четырех стенах. Мы должны насладиться отпуском сполна. Иначе нечего будет вспомнить, когда вернемся в Халенсию.

– Честно говоря, мне совершенно не хочется возвращаться в Халенсию, – признался Антонио.

– Мне тоже, – согласилась Кристина. Сердце ее бешено забилось.

– Предлагаю поплавать немного на каяке.

– Прекрасная идея! Пойду надену футболку, чтобы плечи не обгорели на солнце. – Кристина поцеловала Антонио в подбородок и встала с постели. – Я скоро вернусь.

Ему не хотелось расставаться с ней даже на минуту. Поэтому он отпустил ее с видимой неохотой, хотя и понимал, что она права, лучше надеть футболку. Ведь если она обгорит, то несколько дней будет страдать от солнечных ожогов. Антонио хотелось проводить с Кристиной двадцать четыре часа в сутки. Есть, спать, гулять, купаться вместе с ней. Он понимал, насколько это эгоистично с его стороны, но ничего не мог с собой поделать.

Ему очень понравилось спать с ней в одной постели. Она так доверчиво прижималась к нему. Как хорошо, что он не повторил своей вчерашней ошибки и не лег спать на диване или в шезлонге.

Антонио подошел к окну и вдохнул свежий морской воздух. Жизнь вдруг показалась ему прекрасной.

– Я готова, Антонио, – вывел его из раздумий мелодичный голос Кристины.

Он обернулся. Белая футболка очень ей шла.

– Молодец, что надела теннисные туфли, – одобрил он. – Теперь тебе нужно быть осторожней.

Он с нежностью смотрел на жену. Никогда еще он не видел женщины с таким красивым лицом и совершенным телом. А ее волосы выглядели просто божественно. Антонио хотелось броситься к Кристине и заключить ее в объятия. Но он понимал, что в этом случае не сможет удержаться. А ему не хотелось нарушать планы своей очаровательной женушки.

Он отправился в ванную надеть шорты. Они встретились на веранде, отвязали каяк и отправились в плавание.

– Господи, какой он неустойчивый! – со смехом воскликнула Кристина. – В Африке я плавала на каноэ.

– Ничего, скоро ты к нему привыкнешь.

Они взяли весла и принялись грести. Некоторое время плыли по кругу. Антонио хотел, чтобы Кристина привыкла к столь неустойчивой лодке.

– В одном из проспектов я прочел, что из-за рифа, отделяющего лагуну от моря, здесь не бывает приливов. Когда ты немного привыкнешь к каяку, мы поплывем вон к тому острову, виднеющемуся вдалеке.

– Мне показалось или тебе часто приходилось плавать на каяках?

– Да, ты права. Когда я учился в школе, мы с друзьями частенько отправлялись поплавать на каяке. Мои родители не любили, когда на каникулы я приезжал домой вместе с ними. Но как бы там ни было, благодаря друзьям, я научился плавать на этой лодке. Кстати, эта лагуна гораздо спокойнее Средиземного моря. Погода там часто меняется.

– Мне кажется, нам с тобой суждено было встретиться.

– Представь, я тоже часто думаю об этом.

– Честно говоря, до того как ты позвонил мне и сказал, что мы с тобой поженимся, я думала… Впрочем, сейчас это совершенно не важно.

– Расскажи мне об этом, Кристина.

Она покачала головой:

– Никогда в жизни! Если расскажу, ты решишь, что я никчемное создание, которому нравится себя жалеть.

– Тебя никак нельзя назвать жалкой или никчемной, – поспешил заверить Антонио. – Я хочу, чтобы ты рассказала о себе все, ничего не скрывая.

Кристина отложила весло, некоторое время смотрела на видневшийся вдали остров Бора-Бора.

– Мои родители никогда меня не любили. Они хотели, чтобы у них родился сын, но на свет появилась я. Единственным человеком, который по-настоящему любил меня, когда я была маленькой, была моя двоюродная бабушка София. Но она не могла заменить мне мать. Да и приезжала довольно редко. В конце концов я смирилась и поняла, что мне нет места в их жизни. Когда я сказала родителям, что хотела бы уехать в Африку заниматься благотворительностью, никто из них не стал упрашивать меня остаться. Напротив, они этому обрадовались. Честно говоря, меня это очень обидело. Более того, похоже, они совершенно по мне не скучали. Зато родители Маруши полюбили меня, словно родную дочь.

Антонио стало очень жалко Кристину. Господи, сколько всего она перенесла!

– Это просто ужасно.

– Я давно смирилась с моим положением. К тому же отношения с родителями начали потихоньку налаживаться. На свадьбе они были ко мне необыкновенно внимательны. Особенно мама. Ты просил, чтобы я рассказала себе все. Ну вот, я так и сделала. Несмотря ни на что, я была очень счастлива, когда жила в Африке. Думала, что останусь там навсегда. Я помогала людям. Это осознание дарило мне мир и покой, которых раньше так недоставало.