— Не хмурься, дорогая, — примирительно сказал Конор. — И не ломай себе голову над пустяками. Какая разница, кто все это придумал? Главное, что матрац удобный, на нем нам будет сладко спать.

— Но не более того! — прошептала она, когда кузены поволокли матрац по лестнице наверх. — Заруби это у себя на носу!

Вопреки ее желанию воображение услужливо нарисовало ей красивую картину иного свойства: Конора, стоящего в черной атласной пижаме возле их брачного ложа. Затем первая картина сменилась второй: он стянул с себя через голову куртку и начал снимать штаны…

— Может быть, принести тебе холодной воды, милая? — с тревогой спросил Конор, тронув ее за локоть. — Если тебе плохо, я мигом домчу тебя до больницы…

Она отчаянно захлопала ресницами, отказываясь прощаться с видением. Ведь желанный миг блаженства был так близок! Сглотнув ком, она пролепетала:

— Спасибо, дорогой. Ты так внимателен! Не беспокойся, я чувствую себя прекрасно. И в больницу меня отвозить не нужно, я вполне здорова! Пошли распаковывать вещи.

Кто-то действительно решил сыграть с ней злую шутку. Она все больше убеждалась в этом, извлекая из коробок и ящиков все новые и новые свидетельства тайного заговора против нее. На первый взгляд свечи с ароматом корицы и фаянсовые подсвечники в форме золотистых купидонов с луками и стрелами выглядели вполне невинно. Однако они наводили на определенные размышления. А подушки в форме сердец? А белый ворсистый коврик, предназначенный для того, чтобы валяться на нем в костюмах Адама и Евы напротив растопленного камина?

Джессика представила, как они станут кататься по нему, обвив друг друга руками и ногами, и чуть было не лишилась сознания. На лбу у нее выступил пот.

Сделав судорожный вздох, она тряхнула головой и прогнала видение. Нет, ее такими шутками не проймешь! Она будет сопротивляться наваждению, не поддастся злым чарам и не уронит честь семьи Нельсон. Шутник будет посрамлен!

Закончив разгрузку, Лукас и Джимми ушли, оставив Джессику и Конора в доме вдвоем. Им предстояло расставить по местам привезенную мебель: пару кресел, платяной шкаф, стол и стулья для кухни, несколько пуфиков и туалетный столик, — а также распаковать коробки с посудой и прочей хозяйственной дребеденью.

Она тайком посмотрела на Конора. Не говоря ни слова, он направился на кухню. Она смекнула, что «муж» проголодался и собирался заглянуть в холодильник, лелея надежду, что его уже кто-то заботливо наполнил съестными припасами и напитками. Джессика с неодобрением посмотрела ему вслед. Как можно в такой момент думать о своем желудке? Неужели никаких иных желаний у него не возникало? У нее, например, на уме было совсем другое. Она возмущенно сложила руки на груди.

Разумеется, мысли ее были заняты не эротическими видениями пикантного свойства, а кражами со взломами.

Из кухни послышался гомерический хохот. Она и не представляла, что Конор способен так смеяться. Он всегда старался сохранять на лице серьезную мину. Что же его так развеселило? Неужели и холодильник им привезли в форме сердечка?

Она на цыпочках подкралась к кухонной двери и заглянула внутрь. Просторная светлая комната смотрела окнами на задний двор. Вдоль стен висели белые полочки, возле окна — деревянный стол с четырьмя стульями. Чуть поодаль располагались разделочный столик и хромированная раковина, над которой кто-то из ее кузенов развесил на крючках медные сковородки. Все выглядело очень мило, совсем по-домашнему. И от этого Джессике вдруг стало страшно.

Слева от двери располагалась плита, дальше — холодильник, у распахнутой дверцы которого стоял ухмыляющийся Конор. Что же его так позабавило? Какой еще сюрприз кто-то поместил в холодильник? Снедаемая любопытством, Джессика подошла к нему поближе и взглянула на полки. Они были сплошь уставлены баночками и коробочками с деликатесами.

— Шампанское, устрицы, клубника, шоколад… Кто же этот волшебник, сделавший нам такой щедрый подарок? — задумчиво произнесла она и, взяв из коробки конфету в серебряной фольге, развернула ее и откусила кусочек. Объедение! Она блаженно зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что Конор жует оставшуюся половинку лакомства.

Как он умудрился похитить кусочек у нее из пальцев? Ароматная малиновая начинка прилипла к ее мизинцу. Он наклонился и слизнул ее языком. Боль, возникшая от этого мимолетного прикосновения в лоне, растеклась по бедрам и ногам вместе с потоками соков. Колени Джессики задрожали. Он удивленно взглянул на нее и спросил:

— Что с тобой, дорогая? Тебе дурно?

— Как ты посмел съесть мою конфету? — прошептала она.

— Супруги должны делиться всем без исключения, — сказал он.

— Я не привыкла ни с кем делиться, — возразила она, млея от его дыхания, сгорая от желания поцеловать его в губы, насладиться вкусом малины и почувствовать во рту его язык. А потом волшебным образом перенестись на матрац в форме сердца и ощутить в себе кое-что поосновательнее.

Не ведая, что она творит, Джессика прильнула к нему и слегка раскрыла рот. Он с рычанием впился в ее губы и сжал пальцами ягодицы. Она тотчас же пришла в чувство.

Дело зашло слишком далеко! Как она могла допустить это? Почему вовремя не пресекла его похотливые поползновения? Может быть, потому, что не хотела этого? Не желала отвергать ласки самого сексуального мужчины в этом городе? И даже вынашивала втайне план перепачкать его всего шоколадом и медленно слизывать сладкие коричневые потеки с его восхитительного тела? Что за странные желания внушает ей этот самец? Если так пойдет и дальше, их совместное проживание превратится в изощренную пытку.

Нет! Надо сесть на строгую диету, есть только овощи, и никакого шоколада! Не говоря уже о кофе и крепких напитках.

— Я мог бы научить тебя, как получать удовольствие от нашего совместного проживания, — произнес Конор вкрадчивым голосом.

Джессика отпрянула и затрепетала, вытаращив испуганные и удивленные глаза. Как быстро, однако, он перевоплощается из невозмутимого полицейского, лишенного эмоций, в умелого соблазнителя, знатока женской психологии. Нет, определенно она недооценивала этого мужчину.

— Например, мы бы могли сэкономить на расходах на горячую воду, если бы вместе принимали ванну. Или мылись под душем. Я бы совершенно бесплатно тер тебе спину и делал легкий массаж, — продолжал говорить он.

— Я бы тоже могла научить тебя кое-чему, — многозначительно ответила Джессика осевшим голосом, чтобы он не слишком много мнил о себе.

Конор нахмурился, обескураженный таким замечанием. Но почему-то ее не обрадовало, что она поставила его на место.

— Пошли! — строго сказал он и повернулся к ней спиной.

— Куда? — спросила она, не тронувшись с места. Он обернулся и с обворожительной улыбкой пояснил:

— Мы не можем питаться одними конфетами и деликатесами. Надо запастись нормальными продуктами и бельем. Если, разумеется, ты не собираешься спать голодной, голой и на незастеленной кровати.