Более того, его новая неуклюжая попытка пофлиртовать с ней совершенно не разозлила, как он, очевидно, предполагал, а напротив, пробудила у нее желание попросить его уточнить, чем собирается он ее попотчевать и в каком будет при этом костюме. От эклера или трубочки с кремом, предложенных голым агентом полиции, она бы не отказалась, как и от чашечки ароматного мокко. Это придало бы ей бодрости на весь день и вдохновило на подвиги.

Разумеется, Конору в своих тайных желаниях она не призналась, а вместо этого строго взглянула на него и спросила:

— Тебе не кажется, что твои шуточки неуместны? Ведь нам поручено ответственное задание. Я начинаю сомневаться в твоей профессиональности.

Конор прищурился и отчетливо произнес:

— Вот и я о том же, дорогая! Мы имеем дело с законченными преступниками. А ты никак не хочешь этого понять, витаешь где-то в облаках, пребываешь в нездоровом заблуждении. Из-за твоей беспечности мы рискуем не только провалить операцию, но и погибнуть.

Если бы только он знал, каким становится соблазнительным, когда злится! Джессика плотнее сжала колени, более не в силах спокойно смотреть в его темно-зеленые глаза, на которые упал непослушный вихор. Разве можно было винить его за то, что она сходит с ума от желания расцеловать его?

Джессика попридержала полет своих эротических фантазий, рассудив, что теперь для них не самое подходящее время. Конор прав, им сейчас не до развлечений. Но какая, однако, жалость, что он полицейский! Она судорожно вздохнула и сказала:

— В таком случае, офицер Ричмонд, прекратите со мной флиртовать! Это отвлекает меня от мыслей о задании.

— Если у вас расшалились нервишки, мисс Нельсон, рекомендую как можно быстрее пройти курс лечения. И для начала ретироваться подобру-поздорову с места тайной операции, предварительно устроив там семейный скандал, — сказал Конор, повернувшись к ней своей сексуальной спиной и поворачивая ключ в замке зажигания.

Внутри у Джессики тоже что-то перевернулось и заурчало.

Но не от голода, а от негодования. Ей захотелось рвать и метать. Однако чутье подсказало ей, что лучше схитрить и лишний раз солгать, коль скоро она и так уже обречена гореть в геенне огненной за свои прегрешения. Взяв себя в руки, она заявила:

— Так я и поступлю, выбрав для ссоры подходящее время. Соседство с опасной публикой не доставляет мне особого удовольствия. Но я буду терпеть все неудобства ради спасения своего отца, над репутацией которого нависла нешуточная угроза.

— О'кей, договорились, — сказал Конор, отъезжая от края тротуара. Джессика оказалась даже более упрямой, чем он предполагал. Но с этим ему придется смириться. Как и с муками, которые ему предстоит вытерпеть ночью. После сценки в магазине все его сомнения относительно ее непорочности рассеялись. Умудренная сексуальным опытом женщина не смутилась бы так от одного только вида нижнего и постельного белья. Да, Майк был прав, говоря, что она сущий ангел.

Ему вдруг стало поразительно стыдно за то, что он привел ее в зал, где расставлены голые манекены в образцах эротического белья. Но ведь должен же кто-то наконец открыть ей глаза на голую правду этого грешного мира! Показать ей изнанку жизни. Как знать, быть может, эта миссия предназначена ему высшими силами? В конце концов, в ее возрасте давно пора расстаться с девичьими иллюзиями и взглянуть обнаженной реальности в глаза! И то, что эта реальность приняла форму пластмассовых манекенов, в общем, не гак уж и плохо.

— Где бы тебе хотелось поужинать? — спросил он, желая переменить направление своих мыслей.

— В любом заведении, где предлагают еду на вынос. Меня вполне устроит пицца, — ответила Джессика не задумываясь.

Конор молча кивнул.

Они притормозили возле бакалейного магазина, купили кое-какие мелочи и поехали в ближайшую пиццерию. Не прошло и часа, как они уже возвращались домой.

Джессика молчала всю дорогу, чем немного обеспокоила Конора. Несколько раз взглянув в зеркальце, он понял, что она нервничает, поскольку вертит пальцами пуговицу на блузке. Он бы с радостью заверил ее, что волноваться ей не о чем, пока он рядом, но воздержался, опасаясь, что она истолкует его слова превратно и разнервничается еще сильнее.

Добравшись наконец до дома, они открыли багажник и, взяв из него пакеты с покупками, неторопливо пошли по дорожке к крыльцу. Конор умышленно пропустил Джессику вперед, чтобы лишний раз полюбоваться ее стройными ножками и легкой походкой, узкой талией и округлой попкой, заинтриговавшей его, как только он впервые увидел ее на улице. Более сексуального женского атрибута ему видеть еще не доводилось. Не менее привлекательно выглядела Джессика и в доме своего отца; одетая по-домашнему и с волосами, стянутыми на затылке в хвостик, она походила на ласковую пушистую кошечку, которую так и тянет погладить и приласкать.

Сегодня Джессика была одета как леди, что послужило причиной возникновения у него новых эротических фантазий. Бесследно подобные суровые испытания пройти не могли, его здоровье медленно, но верно расшатывалось. Единственным выходом ему представлялось принудить Джессику уйти.

И действительно, как он мог сосредоточиться на работе, когда аромат ее духов кружил ему голову?

Конор покосился на соседний дом: на этот раз кто-то действительно наблюдал за ними, прячась за занавеской. Проклятые похитители чужой собственности! Неужели они сомневаются, что их новые соседи действительно молодожены?

Джессика поставила пакеты на крыльцо, обернулась и сказала:

— Отопри дверь лучше ты, мне не хочется рыться в сумочке.

Ни слова не говоря, он поставил свои пакеты на крыльцо и заключил ее в страстные объятия, исключительно из соображения конспирации, разумеется. Ее губы показались ему сегодня особенно сладкими и податливыми. По всему ее телу пробежала легкая дрожь, глаза засветились мистическим светом. Он крепче прижал ее к себе, вынужденный пойти на это в силу оперативной необходимости. И умница Джессика не стала вырываться и сопротивляться.

Напротив, она прильнула к нему настолько плотно, что он ощутил все ее женские достоинства. Особенно хороши были ее торчащие соски, уткнувшиеся ему в грудь, как рожки молодой игривой козочки. Руки Конора пришли в хаотическое движение, ощупывая все выпуклости и вогнутости ее горячего тела. Не заставила себя ждать и мощная эрекция, от которой Джессика сомлела.

Это обстоятельство пробудило в нем естественное желание сорвать с нее одежду, расстегнуть бюстгальтер и в полной мере вкусить сладость ее роскошного бюста.

Легкий стон Джессики привел его в чувство. Прервав затянувшийся до неприличия поцелуй, Конор молча уставился в ее бездонные глаза, готовый утонуть в них.

— Не знаю точно, что ты затеял на этот раз, но только это не пройдет, — пролепетала она, продолжая дрожать.

— За нами наблюдают, — прошептал он.

— Понимаю! Это очередное тактическое представление. Любопытно, они там не мастурбируют, подглядывая за нами?